Время разбрасывать камни - Борис Алексеев

Он выдохнул с облегчением и, глядя в небо, продолжил:

– Там, наверху, в далёком будущем вы считаете софистов обманщиками и плутами, дескать, они подкладывают в рассуждения заведомые ошибки. И в то же время понятие «парадокс» вызывает у вас уважение и почтительное внимание. Вы снисходительно говорите: «Парадоксы похожи на софизмы, поскольку тоже приводят рассуждения к противоречиям». Ваш известный писатель… мм, кажется, Гранин, – Кляка почесал свой плешивый затылок, – да-да, Даниил Гранин как-то написал: «Софизм – это ложь, обряженная в одежды истины, а парадокс – истина в одеянии лжи».

Нет, дорогой Митя, поверь, всё интересней и сложнее! Никто не скрывает преднамеренной ошибки! Но как заманить, например, лисицу в силок, не подвязав к силку петушка? Надо обмануть инертность человеческого мышления, перехитрить её. Надо заставить человека расправить крылья над привычными обстоятельствами и знаниями! А уж когда рыбка попадает в сеть, искушённый в делах Мудрости софист-рыбак передаёт улов повару-парадоксу. Поначалу повар морщится: «Ну что дельное можно сварить из этой житейской несуразицы? » Да делать-то нечего. Другой улов когда ещё будет, а кушать хочется сегодня. Вот и берётся повар за работу. Там посолит, здесь поперчит, глядишь – и вышла еда, да не просто еда – отменный деликатес.

Знай, Митя: парадокс возникает как попытка выпутаться из софизма, но разрешается в конце концов открытием гения.

Вдруг Кляка насторожился и, как пёс, стал принюхиваться к ветерку, скользящему по лабиринту афинских улочек.

– Так я и знал! Он определил тебя, – не скрывая огорчения, проскрипел зубами Кляка.

– Кто он? – переспросил Митя.

– Кто-кто, Дрон, конечно. Ох предстоят нам с тобой теперь неприятности! ..

Кляка приосанился и приготовился встретить загадочного Дрона мужественно, с гордо поднятой головой.

– Хи-хи! – раздался писк за спиной Мити. – Хи-хи, я уже здесь! А вы, юноша, тоже ещё здесь? Пора, пора домой, нечего вам тут расхаживать. Так и до беды недалеко, хи-хи, в самом деле!

– Это Дрон, – могильным голосом буркнул Кляка. – Держись, Дмитрий, щас он покажет себя.

Однако Дрон выглядел вовсе не пугающе. Пожалуй, при случайной встрече его можно было бы принять за интеллигентного афинского юношу, избравшего путь не воина, но ритора, настолько он казался вдохновенным и раскованным.

Дрон эффектно закатил глаза и, чеканя каждое слово (чувствовалось, что он владеет искусством риторики), продолжил:

– И вообще, Дмитрий Бездельников, кто ты такой? Вот я, например, человек, но ты же не я. Значит, ты – не человек. Спрашивается, а кто?

– Дрон, полегче. Ступай своей дорогой! – посоветовал Кляка упавшим голосом.

– А я уже пришёл, – с деланной обидой ответил Дрон. – И вообще, слышал я, что наша Земля круглая. Какая нелепица! И другие планеты круглые. И апельсин круглый. Выходит, апельсин тоже планета? Однажды я захочу есть и съем нашу Землю, как апельсин, вместе с Клякой. А ты, Митя, беги, беги, пока не поздно!

Дрон, попискивая, стал всё быстрее нарезать круги вокруг Мити, явно намереваясь совершить какую-то пакость.

– Бежим! – Кляка подхватил юношу на руки и помчался с ним по каменным ступеням вниз по направлению к городским термам. Дрон терпеть не мог общественные бани. Его приводило в сильнейшее смятение телесное блаженство, в которое погружался всякий, переступая порог дымящихся, как жерло Везувия, терм. В такие минуты Дрону казалось, что, несмотря на все его усилия, эра человеческого блага уже наступила. Он знал: дорога к этому благу лежит через взлёты и падения человеческого разума. И ещё он знал, что открытия, которые предстоит совершить человеку на этом пути, представляют собой парные, сцепленные друг с другом звенья «софизм – парадокс». И он, могущественный Дрон, поставлен стеречь эту драгоценную цепь, чтобы человечество не могло даже приблизиться к божественным Олимпийцам и их великим тайнам!

Кляка знал о неприязни Дрона к термам, и поэтому он решил скрыть Митю именно там, чтобы иметь время обдумать дальнейшие шаги. Появление злобного антагониста нарушало все его замечательные планы.

4. Поединок

Метров за сто до терм Кляка остановился перевести дух. Не так-то просто оказалось бежать сломя голову с рослым, как каланча, пятнадцатилетним детиной на руках.

– Вроде оторвались! – заявил Кляка, довольный собственным успехом.

Расцепив руки, он «выронил» Митю на травертиновые плиты мостовой, а сам присел рядом под статуей испуганной Пандоры, изображённой с неизменным ящичком в руках.

– Не знаю, как у меня теперь получится, но я хотел научить тебя великому искусству парадоксального мышления. От природы этим редким качеством владеют единицы. Ты знаешь их имена, они начертаны на скрижалях человеческой цивилизации. Как Дрон пронюхал про тебя? Теперь он сделает всё, чтобы я не посвятил тебя в эту великую тайну.

Кляка грустно улыбнулся:

– Кстати, ты уснул на уроке математики. Почему? Математика – это вторая, любимая дочь нашей матери Софии Премудрой.

– А как зовут первую дочь? – отвечая улыбкой на улыбку, переспросил Митя.

– Философия!

Кляка так смачно произнёс слово «философия», что Митя ощутил желание по-новому взглянуть на окружающий мир. Всю свою сознательную жизнь он воспринимал его как совокупность определённых количеств. Так, при движении по горизонтальной прямой от количества пройденного зависит величина приобретённого в пути знания. Это же очевидно!

Кляка, как бы читая его мысли, заметил:

– А теперь представь. Ты пробежал сто метров, я за то же самое время прошёл всего метр. Почему ты считаешь, что, пробежав большее расстояние, ты увидел больше меня? Я прошёл этот путь пешком и увидел много такого, что другой, промчавшись в седле, попросту не заметил!

– Да, да, кажется, я понимаю, – ответил Митя, едва сдерживая волнение, – кроме количественного понимания вещей, есть другое, совершенно другое восприятие мира. Как бы это выразить… – Митя запнулся.

– Ты хотел сказать – качественное восприятие?

– Вот-вот, именно качественное, что-то типа потенциальной энергии тела, ещё не раскрытой, как в кинематике, но уже существующей!

– Верно, – улыбнулся Кляка, – а ты молодец! И всё же, скажи, как случилось, что все твои энергии уснули на уроке математики?

– Понимаешь, Кляка, мы с отцом смотрели футбол.

– Футбол? Что такое футбол?

– Ну это когда двадцать два человека гоняют один-единственный мяч, причём половина из них хочет одно, а другая половина – совершенно другое.