Двериндариум. Мертвое - Марина Суржевская

В душе теплилась слабая надежда, что нам удастся договориться миром. Но чутье подсовывало воспоминание – взгляд топазовых глаз – и уныло твердило, что не выйдет. Никакого мира у нас не выйдет.

Кристиан нашелся на кухне. Он наливал себе кофе и, когда я вошла, поморщился. И это оказалось ужасно неприятно. Не знаю, чем так прогневала брата настоящая Ардена, но вот шишки достанутся мне. И придется с этим смириться.

Парень обернулся и уставился на меня. Его взгляд неторопливо и внимательно осмотрел все – от мокрой макушки до грязного подола. И вернулся обратно. Впился в лицо, и я почти физически ощутила прикосновение. И страх. Почудилось, что сейчас февр разгадает обман. Поймет, что я самозванка.

И кстати, за какие такие заслуги он получил нашивки февра в его возрасте? Как?

И почему проклятая Ардена ничего об этом не знала? Как можно настолько не интересоваться жизнью родственника?

Я остановилась в дверном проеме. Некоторое время мы молча друг друга рассматривали.

Кристиан поднес к губам кружку и сделал глоток, все так же сверля меня взглядом. Я ощутила, как стекает по спине холодная капля.

– Я представлял тебя иначе, – сказал он.

– И как же? – удалось выдавить мне.

Он пожал плечами.

– На изображениях в газетах ты выглядишь… крупнее. И старше.

Да, Ардена тоже негодовала по поводу моей худобы. Интересно, что писали о наследнице в тех самых газетах?

– Как говорит отец – в газетах все врут. Так ведь?

Я легкомысленно улыбнулась, ощущая себя, как канатоходец на вышине Лиризанского пика! Один неверный шаг – и пропасть!

– Мы давно не виделись, – осторожно сказала я, желая убедиться, что хоть в этом мои сведения точны.

– Тринадцать лет, – по-прежнему сухо подтвердил парень. – С тех самых дней, когда умерла моя мать.

Я лихорадочно вспоминала все, что знала. Ардена старше меня, сейчас ей двадцать один, а ее брату – двадцать три. Когда родственники виделись последний раз, девочке было восемь. Вот только я не знала, что это были похороны.

И что я должна говорить?

– Да… грустное событие…

– Грустное? – февр так быстро оказался рядом, что я испуганно шарахнулась назад. Он почти вжал меня в стену. Прозрачно-голубые глаза оказались слишком близко, и я увидела сетку лопнувших сосудов вокруг ярких радужек. По правде, выглядел парень жутко уставшим и жутко злым. И хотелось сбежать от него подальше, но я не могла. Поэтому просто смотрела ему в лицо, пытаясь не паниковать. Он уперся ладонью в стену.

– Грустное? Ты смеешь называть ее смерть грустным событием? Ты смеешь? ! Ты еще большая дрянь, чем я думал, Ардена!

Я прикусила щеку. Склирз! Кажется, я ляпнула что-то не то… вот только знать бы, что!

– Я не хотела тебя злить…

– Не хотела злить, значит? Я надеялся, что не увижу тебя еще лет двадцать!

– Я могу переехать в другой дом… наверное…

– Хочешь жить отдельно? – прищурился парень.

– Очень! – искренне выдохнула я. Желательно, на другом конце Двериндариума. Как можно дальше.

Кристиан наклонился ниже, и я ощутила запах кофе от его губ. Тряхнула головой.

– Хочешь провести тут приятное время, наслаждаясь жизнью? – почти ласково произнес брат. И рявкнул: – Даже не надейся.

В прозрачных голубых глазах зажглось что-то убийственно-маниакальное. Я сглотнула. Склирз! Я точно влипла. Теперь надо понять, насколько глубока эта трясина.

Он взял себя в руки, хотя злость все еще плескалась в глазах. И снова я подумала об океане…

Отошел и заложил руки за спину.

– Жить ты будешь здесь. И я за тобой присмотрю. Как старший брат. Поверь, тебе не понравится, – Кристиан усмехнулся, и я подумала, что мне категорически не нравится это человек. – Правила, Ардена. Те, которые ты всегда презирала. Говорю один раз, ты запоминаешь. Ослушаешься – накажу. В этом доме никаких гостей. Никогда. После занятий ты идешь домой учить задания. Твоя дорога – до замка и обратно. Никаких увеселений. Никакого хмеля. Никаких подруг. Никаких парней. Отбой в девять вечера. Подъем – в пять. Пробежка и тренировка. Я посмотрю твое учебное расписание и внесу необходимые поправки. Ты запомнила?

Я смотрела так ошарашенно, как не смогла бы и настоящая Ардена. Божественный Привратник, даже в приюте подъем был в семь! Вот тебе и богатая жизнь, Вивьен!

– Ты сдурел? – совершенно искренне произнесла я.

Кристиан поморщился.

– Никаких бранных слов. За каждое – штраф. На первый раз прощаю. Хотя нет. С чего мне тебя прощать, верно? В наказание остаешься без ужина.

– Да катись ты к слирзу в зад! – выдала я. Лишить меня еды? Да чтоб он провалился! Неужели этот мерзавец показался мне красивым? Фу!

– И еще – никакой служанки. Силва будет лишь убирать и готовить еду, а причесываться научишься сама.

– Ты не имеешь права!

– Еще как имею, – издевательски улыбнулся братец. – Я попросил твоего куратора назначить меня основным наставником. Это обычная практика для родственников. Конечно, мне пошли навстречу и все одобрили.

Что б ты подавился своим кофе!

– Я буду жаловаться! – выкрикнула я, не очень понимая, кому я вообще могу пожаловаться.

– Отцу? – насмешливо поднял брови брат. – Он одобрил мою… м-м… инициативу. Дал разрешение на любые исправления и корректировки твоего учебного дня. В том виде, в каком я сочту… необходимым. Так что жаловаться тебе остается лишь многочисленным любовникам, оставшимся на большой земле. Это, конечно, бесполезно, но так уж и быть. Это я тебе разрешаю.

Крис плотоядно улыбнулся. Хотя скорее – оскалился.

– Почту отправляют раз в месяц. Можешь начинать писать свои жалобные послания. Да, и не пытайся войти в мою комнату. Это тоже правило.

Злость внутри сожгла все барьеры и чувство самосохранения. Даже удивительно, как почти незнакомый человек за несколько минут может довести до желания его убить. Я сжала кулаки, с трудом удерживая их внизу. Сделала три разъярённых шага и почти уткнулась в наглого «братца». Он был выше меня на голову, но это не помешало мне посмотреть со всем возможным презрением.