Двериндариум. Мертвое - Марина Суржевская

Напоследок мастер нарисовал мне над губой точку-родинку.

Теперь мы действительно выглядели с Арденой близнецами.

Мнимая кузина склонилась надо мной, рассматривая с жадным интересом. Ее глаза блестели сквозь дымку ткани.

– Потрясающее сходство, – прошептала она. – Вот только цвет глаз…

Она выпрямилась, положила на стол мешочек с монетами.

– Я довольна, мастер. Ваш Дар впечатляет.

– Благо Двери, – поклонился причесочник. Его лицо слегка позеленело от усталости.

Меня тоже пошатывало и клонило в сон, но я заставила себя встряхнуться. В новой комнате, где по шелку обоев порхали золотые птицы, меня одели в синий дорожный костюм. Но я уже слегка устала восхищаться, так что молча вынесла осмотры мастерицы и одевание. Голова болела все сильнее. Ардена командовала мастерами, собирая мой гардероб и злясь на мою худобу.

– У тебя почти нет груди! – шипела она, с гордостью демонстрируя свое декольте.

Я с ней не спорила. Честно говоря, меня вообще мало волновала эта часть моего тела.

– Простите, госпожа, – неожиданно вмешалась мастерица по платью. – Но ваша кузина обладает идеальными пропорциями! Одно удовольствие одевать такую фигуру!

Я благодарно улыбнулась пожилой женщине, а Ардена зашипела и уколола меня булавкой – якобы случайно. Но я лишь зевнула и получила в награду еще один удивленный взгляд богатой «кузины».

Когда мы покинули салон роскоши и изящества, дождь закончился и снаружи занимался рассвет. Бессонная ночь, многочисленные процедуры, тревога и головная боль довели меня до состояния вытащенной на берег рыбы. Я могла лишь хватать ртом воздух и пытаться не сдохнуть. Ардена тоже устала, хотя и продолжала командовать.

Что-то тихо сказав вознице, она села в экипаж.

Виды города все же привлекли мое внимание, тем более что рассвет в Анрис был по-настоящему красив. Меня зачаровали двухэтажные жилые кварталы, балконы, увитые вечнозеленым вьюнком, живые скульптуры вдоль аллей и открытые террасы.

Мы несколько раз свернули, миновали центр и респектабельные районы и оказались возле неприметного дома. Над крышей медленно крутился железный коршун.

На этот раз мы не пошли внутрь. Туда отправился возница, чтобы через несколько минут вернуться и передать Ардене пузырек темного стекла. Надписей или этикетки на нем не было.

– Что это?

– Зелень для твоих серых радужек, – пояснила новоявленная кузина. – Радуйся, что твои глаза не карие, пришлось бы сложнее.

Я посмотрела в окно на грязную окраину.

– А разве менять цвет глаз не запрещено законом? – Кажется, я что-то об этом слышала в магазине госпожи Фитцильям. Настойки, меняющие цвет радужек, были небезопасны и порой лишали модниц зрения. Поэтому их запретили, хотя некоторые двери-асы и утверждали, что слухи – лишь происки глупцов и производителей глазных капель.

Ардена предпочла мне не отвечать.

И я поняла, что мои глаза станут зелеными, чего бы ей это не стоило.

К знаменитому Имперскому Экспрессу я прибыла настолько измученная, что почти не обратила внимания на эту махину. И стоило доползти до кровати – просто провалилась в тревожный сон.

Глава 4. Имперский Экспресс

Оценить Имперский Экспресс я смогла утром. Проснувшись, моргнула, глядя на световых бабочек, порхающих по расшитому полотну балдахина. Села и с интересом осмотрелась. Нас разместили в удобных отдельных комнатах. В моей была кровать с балдахином, резной столик, панель из красного дерева, за которой скрывался шкаф, мягкая банкетка и множество великолепных мелочей, создающих роскошную атмосферу Экспресса. Я с удовольствием погладила шелковые обои и лаковое дерево, потрогала бархатные занавески, скрывающие окно, и полюбовалась на изящную лампу – статуэтку с пляшущим внутри хрусталя желто-голубым пламенем.

За окном проплывал величественный лес, корни укрывал туман, а верхушки сосен едва золотились приближающимся рассветом. У Ардены была отдельная комната, и я порадовалась короткой передышке и уединению.

Умывшись в небольшой, но тоже роскошной помывальне, я отодвинула дверцу шкафа. Мои наряды обслуга Экспресса уже развесила на плечиках. На стене виднелся золоченый шнур с кисточкой – стоит потянуть за него и на мой зов явится прислужница, чтобы помочь мне одеться и причесаться.

Но я не стала никого звать. Наряды, висящие в шкафу, казались мне невероятно дорогими и непривычными. Даже прикасаться к ним было страшно. Но мне нужно с чего-то начать! Светлые ткани, вышивка, шнуровка, кружева – от этого великолепия кружилась голова! Я выбрала голубую юбку и блузку в тон. Оделась и повернулась к зеркалу в бронзовой раме. Юбка облегала бедра, а внизу разлеталась широкими складками, блузка пенилась нежными кружевами, оголяя верх груди и ключицы. Золотистые волосы волной рассыпались по плечам, и я раздраженно отбросила их за спину. Из зазеркалья на меня смотрела сероглазая и хмурая Ардена Левингстон. Новая одежда превосходно сидела, но была совершенно чужой. Я никогда не носила ничего подобного и сейчас ощущала себя чучелом, втиснутым в шелк и кружева. Подергала себя за прядки, попыталась собрать их в изящную прическу, которую носила Ардена, но лишь исколола шпильками и заколками пальцы. Узкий лиф сдавливал ребра и оголял верх груди, что мне совершенно не нравилось. Такие платья шли Ардене, а мне хотелось снова натянуть привычный свитер и широкую юбку. На миг возникло жуткое чувство потери, словно меня стерли, заменив чужой личиной. Я потрясла головой и показала себе язык. И успокоилась. Это всего лишь одежда и новая прическа, а внутри по-прежнему я – Вивьен. И я должна быть благодарна судьбе и Божественному Привратнику за невероятный шанс и удачу.

Снова повертелась перед бронзовой рамой и накинула на плечи роскошный меховой палантин. Волосы завязала лентой и решила, что выгляжу отлично.

Мнимая кузина упомянула, что одежда нужна мне для выходных дней, а во время учебы нужно будет носить форму Двериндариума – единую для всех учеников. Так Империя пытается показать, что мы все равны перед силой Двери.

Напоследок я попыталась изобразить на лице снисходительное высокомерие, которое частенько появлялось на лице Ардены. Выходило так себе, но я старалась. А устав, махнула рукой и решила прогуляться, пока моя мнимая родственница спит.

Но стоило высунуться в коридор, и я наткнулась на мрачного верзилу, который исполнял при Ардене роль охранника и возницы. Он загородил мне проход, явно не желая пропускать. Но я задрала повыше подбородок, глядя на верзилу в упор, почти просверливая ему череп взглядом. И, поколебавшись, охранник отступил. А я прошла мимо, все так же держа спину невыносимо прямо.