Мгновения длиною в жизнь - Юрий Андреев

– В основном мне, остальное неважно, – усмехнулась Майя, – ты только за этим приехал?

– Не совсем, – смешался Вадим. – Ты, наверное, в курсе истории с “Вакханкой“?

Майя осторожно кивнула:

“Говорить ему или пока не стоит? А что я собственно могу рассказать, ведь все, что произошло со скульптурой, лишь мои догадки“…

Но Вадим и не думал ее в чем-то подозревать.

– Когда мне осенью сообщили, что статуя стала портиться, я сначала решил, что это производственный брак, и втайне даже обрадовался. Решил, что переделаю, и новая “Вакханка“ будет только моим творением. Представляешь, корпел всю зиму и весну и…

– Ничего не вышло, – перебила его Майя. – И что же ты хочешь от меня?

– Сделай одолжение, пожалуйста, попозируй мне снова, хотя бы пару сеансов, – смущенно попросил Вадим, – понимаю, сейчас не время, но хотя бы осенью, когда родишь. Иначе руки на себя наложу. Понимаешь, я, ведь, без “Танцующей вакханки“ ничего не значу…

У него был такой несчастный вид, что у Майи от жалости сжалось сердце.

– А где сейчас находится скульптура? – поинтересовалась она.

– Стоит у меня в мастерской.

– Я согласна при условии, что до осени с ней ничего не случится. Позвони мне в конце октября…

“Разболтает всему Питеру, – раздраженно подумала Майя, глядя вслед удалявшемуся Вадиму. – Поползут по городу слухи, начнут судачить, кто отец и звонками замучат… А собственно говоря, чего скрывать? – решила она после раздумий. – Я не скульптура, живая женщина и моя личная жизнь никого не касается“.

Она на всякий случай включила телефон, но он молчал все лето, видимо, о ней успели забыть, а Вадим держал язык за зубами. На даче Майя тянула до последнего. Она побаивалась встречи с отцом ребенка, и лишь когда живот, образно говоря, стал уже налезать на нос, вернулась с родителями в Питер. И тут же выяснилось, что ее страхи напрасны, соседский юноша здесь давно не живет. По слухам, для оплаты дальнейшей учебы сына в Англии родителям пришлось продать квартиру.

“Ну и прекрасно, – подумала Майя, – а то пришлось бы при случайной встрече выдумывать какие-то небылицы. Теперь можно рожать, не огладываясь на прошлое. Только бы “Вакханка“ не вмешалась“…

Спустя пару дней после приезда Майя зашла в квартиру, и внезапно ее пронзила дикая боль. Какая-то неведомая злая сила пыталась разорвать тело изнутри. С трудом достав мобильный, она из последних сил вызвала “Скорую“. По дороге в роддом Майя впала в беспамятство, сопровождавшееся мучительными сновидениями. Она чувствовала, как все тело покрылось коркой липкого густого раствора, какой используют скульптуры. Раствор стал твердеть, от него по всему телу разливался леденящий холод.

“Еще немного и я, отдав Богу душу, стану “Танцующей вакханкой“, – на мгновенье, приходя в себя, с отчаянием подумала Майя и вдруг вспомнила слова молитвы“.

– Матерь Божья, в утробе зачавшая Христа, помоги благополучно разрешиться от бремени рабе твоей, – из последних сил прошептала она. Корка покрылась трещинами и отвалилась, тело стало оживать. Она ощутила, как разрывая внизу таз, наружу рвется что-то живое.

– Тужься, тужься миленькая, посильней, – донеслось до нее сквозь пелену беспамятства.

Она послушно напряглась, пытаясь вытолкнуть из себя младенца. Внезапно ей полегчало, и послышался детский плач.

– Поздравляю, у вас родился мальчик, – произнес врач, – ваша копия…

Вернувшись из больницы и немного оклемавшись после родов, Майя посмотрела в мобильный. Предложения режиссеров, о которых раньше могла лишь мечтать, сыпались, как из рога изобилия.

“Почему они обо мне вспомнили? – наверное, фотографии с презентаций появились в журналах, – сообразила Майя. – Обязательно отвечу, – решила она, – лучшая роль – это еще несыгранная. Только сначала с “Вакханкой“ разберусь. А то, начну кормить и поплывет фигура“.

Она отыскала номер Вадима и долго слушала бесконечную серию длинных гудков. Майя позвонила раз, второй и, наконец, решив разобраться на месте, отправилась в галерею. Скульптуры на привычном месте не было.

– Вы помните “Танцующую вакханку“? – обратилась она к служительнице, – не подскажете, как мне найти скульптура?

– Вы не в курсе, какое несчастье у нас произошло? – участливо ответила та. – В начале октября Вадим трагически погиб.

“В эти дни я как раз рожала“, – подумала Майя, с ужасом вспомнив, как чуть-чуть не отдала Богу душу.

– А как это произошло? – испуганно спросила она.

– У себя в мастерской Вадим попытался снять статую с пьедестала, видимо оступился. Она свалилась прямо на него, он опрокинулся на спину и ударился виском обо что-то твердое.

Известие грянуло громом среди ясного неба. О разбитой статуе Майя не сожалела, она родила сына и чувствовала себя вполне удовлетворенной. Другое дело скульптор, его было бесконечно жаль.

“Какая нелепая смерть, бедный Вадик, – мрачно подумала Майя, – он принял на себя то, что предназначалось мне… Или все же это трагическая случайность? “

Не откладывая своих сомнений в долгий ящик, она стремглав кинулась в Летний сад, с дрожью приблизилась к Венере. На мраморном челе статуи, на мгновенье мелькнула еле заметная торжествующая улыбка, и оно приняло прежний, бесстрастный многовековой вид.

Поцелуй Афродиты

В те приснопамятные времена на Зацепе у Павелецкого вокзала еще существовал трамвайный круг. Егор добирался до него от Покровских ворот на “Аннушке“ (других номеров он уже не помнил), и топал по Стремянному к себе в институт.

В утренний час пик пассажиров, как сельдей в бочке. Одни выходят, другие заходят и, если не успел найти сидячее местечко, понемногу дрейфуешь в духоте вагона вместе людским потоком. Круглолицая сероглазая блондинка в светлой кофточке с высокой прической и симпатичными ямочками на щеках зашла в вагон на Павелецкой кольцевой. Собираясь выходить на следующей остановке, Егор оказался совсем рядом. Он захотел предложить поменяться местами, заглянул ей в глаза и обмер.

Молоденькая женщина была не просто красива, она чем-то напоминала саму Марину Влади. Наваждение оказалось таким сильным, что Егор, напрочь забыв о своей остановке, проехал за ней аж до Даниловки. Здесь блондинка вышла и двинулась на рынок. Лихорадочно подыскивая в голове предлог, чтоб познакомиться, Егор стремглав выскочим следом. На счастье у остановки стояла бабка с цветами. Сунув какую-то мелочь, он выхватил у нее несколько белых и лиловых небольших подмосковных астр, подбежал к блондинке, стоявшей у прилавка с грушами, и, не говоря ни слова, протянул ей букетик. Та удивленно подняла голову: