Пожар Сиболы - Джеймс С. А. Кори

– На то есть много причин, – наконец заговорил он, выстукивая на металлическом столике частую дробь. – Дело действительно важное. Прецедент, которому последует тысяча миров. И, признаться, мысль, что мы можем этому помочь, меня привлекает. Прокладывать колею, по которой покатят другие, – чертовски волнующее занятие.

– И деньги хорошие, – напомнил Амос. – Не забудь о деньгах.

– Но… – подсказала Наоми, с улыбкой тронув его за плечо. Показывала, что он смело может поделиться своими опасениями. Холден улыбнулся в ответ и похлопал ее по руке.

– Но у меня есть одна веская причина для отказа, – признался он. – Миллеру туда очень хочется.

Молчание было долгим. Первой заговорила Наоми:

– Ты должен взяться.

– Правда?

– Да, – сказала она. – Потому что ты думаешь, что сумеешь помочь.

– А ты думаешь, нет?

– Нет, – сказала Наоми, – я думаю, сумеешь. Но даже если мы ошибаемся, ты свихнешься, если хотя бы не попробуешь.

– И еще, – добавил Амос, – деньги уж очень хорошие.

Глава 5. Бася

– Слезы Христовы, Бася! – воскликнул Куп. – Это ведь мы побеждаем. А что с тобой будет, когда земля под ногами закачается?

Остальные смотрели на него и ждали. Скотти с Питом. И еще Лорис и Катерина, Ибрагим и Зади. Бася скрестил руки на груди.

– Они узнают, кто убил губернатора… – начал он, но Куп отмахнулся от него, как от мухи:

– Не узнают. Если до сих пор не разобрались, понемногу забудется. Было и прошло. Черт, я и сам не помню, кто это сделал. А ты, Зади?

Зади покачала головой.

– Нэ савви, – отозвалась она на жаргоне астеров – своем родном языке. Куп указал на нее, словно произнесенные слова решили дело.

– Мне тоже не нравится, как все обернулось, – вставил Пит, – но, не сделай мы этого, они бы уже все были здесь, а так только по капле просачиваются. Холден застал бы уже готовый купол, и что тогда?

– Именно! – подхватил Куп. – Мы хотели их притормозить – и притормозили. Теперь вопрос, как использовать выигранное время.

– Перебить всех и скинуть тела в шахту, – предложила Лорис, улыбкой показывая, что это в основном шутка.

– Я думал, нельзя ли подпортить им передатчик, – сказал Ибрагим. – Все сигналы идут через один транслятор в техническом бараке. Если с ним что-то случится, им, как и нам, будет не хватать частот.

– И к ручным терминалам это тоже относится? – спросил Куп.

– Возможно, – сказал Ибрагим. – Наверняка поломка ограничит дальность связи и поле зрения.

– Стоит поразмыслить, – согласился Куп.

До развалин, где они собрались, от поселка было полчаса быстрым шагом. Огромные башни из незнакомого, похожего на кость материала вырастали из земли, клонились друг к другу в кажущемся беспорядке, но стоило взглянуть на них в нужном ракурсе, как открывалась сложная симметрия. Углы строений под башнями были скруглены, изгибались пластинками жабр или лапами невообразимо сложной машины.

Мягкий ветерок пронизывал руины, посвистывая, как далекая тростниковая флейта. Когда-то здесь была жизнь, но давно пропала, а оставленные ею кости стали тайным укрытием заговорщиков. Басе вдруг вспомнился видеофильм о морских рачках, заселивших костяк мертвого кита.

– У меня вопрос, – заговорил Бася. – Чего мы добиваемся? Предположим, обрежем их диапазон частот. Что нам это даст?

– Им станет труднее доказывать свою ценность, – ответила Лорис. – Я, как и все мы, читала текст контракта. Да, там много о сохранении среды, о научной базе и об ограничениях, но хватит темнить: РЧЭ явилась за прибылью. Если мы ясно покажем, что прибыли не будет…

– Не о том речь, – возразил Ибрагим. – Что нам необходимо, так это утвердить свои права на планету. Прибыль и расходы потом.

– Я с тобой не согласна, Брам, – возразила Лорис. – Вспомни историю колониализма: законность, права – все это подводилось постфактум. Ты же видишь…

– Я, – вклинился Куп, – вижу, что до прилета наблюдателя от ООН и АВП остается все меньше времени. Бася, ты хочешь что-то добавить?

Бася хрустнул пальцами.

– Он должен увидеть, что в РЧЭ беспорядок, а у нас корабль набит готовым к продаже литием.

– Вот так и сделаем, – недобро улыбнулся Куп.

Расходились по одному или парами, чтобы не привлекать внимания. Первыми ушли Пит с Ибрагимом – вместе, как положено любовникам. За ними, попыхивая трубкой, – Скотти. Лорис и Катерина. Следом обычно уходили Зади с Купом, но не сегодня. Сегодня Куп кивком отпустил Зади. Та шевельнула ладонью – это был жест астеров, привычных к общению в вакуумных скафандрах, – и зашагала прочь на длинных ногах, переставляя их с неуклюжим изяществом. Как жираф.

– Трудно тебе пришлось, – заговорил Куп.

Бася пожал плечами.

– Начало не из лучших, только и всего.

– Ты и раньше был таким же. Ты не боец, – сказал Куп.

– Верно, – с горечью признал Бася.

Они, как и остальные, после Ганимеда год прожили на корабле. Оба отстаивали исход на новые планеты, когда открылись врата. Бася знал Купа как бойца той ветви АВП, которая не признавала никаких компромиссов с внутренними планетами. Рассеченный круг Альянса Внешних Планет был наколот у него над левой лопаткой. Басе не в первый раз подумалось, что название «внешние планеты» за последние пару лет приобрело совсем новый смысл.

– Бывает тяжело, – продолжал Куп, – особенно на больших станциях. На Церере, а прежде – на Эросе. На Ганимеде. Там много внутряков. Живешь с ними, работаешь, случается, кое с кем и сдружишься. А потом приказ, и ты должен запечатать скафандр и оставить кого-то на смерть. Иначе нельзя, иначе станут выискивать закономерность. Кто выжил, когда должен был умереть. Это может выдать ячейку.

Бася покивал, но во рту у него стало кисло.

– Вот что мы такое? Ячейка АВП?

– Против захватчиков с Земли, нэ? Те еще хуже.

– Да, – сказал Бася, – я тебя понимаю.

– Понимаешь ли? На мой взгляд, с твоей подачи люди задают слишком много вопросов. Задумываются, верный ли путь они выбрали.