Ключ от прошлого - Элли Картер

Эти слова были правдой. Эйприл не знала, как ей удаётся подмечать такие детали. И почему. Иногда она воображала, что это у неё от мамы, которая была всемирно известной похитительницей произведений искусства. Или шпионкой. Или автором ужастиков. Как бы то ни было, Эйприл считала, что наблюдательность досталась ей от природы. Её мамы слишком давно не было рядом, чтобы подобный талант был результатом воспитания.

Но это неважно.

Всё-таки мама за ней вернётся. Уже скоро.

– А может, она и не охранница, – сказала Тейлор-девочка. – Может, она мама Эйприл.

Все тут же вспомнили о негласной иерархии. Эйприл не была альфа-девочкой в этой стае сирот. И бетой тоже не была. На самом деле Эйприл вообще не принадлежала стае, и это её совершенно устраивало.

– Нет. Я думаю, что это мама Эйприл. – Кэйтлин указала на картину Пикассо с портретом женщины, похожей на куклу Барби, которую кто-то сунул в микроволновку.

– Нет, – сказала Кейтлин, присоединяясь к игре. Она приметила картину с отрезанной головой горгоны Медузы, которую держал какой-то парень с мечом. – Вот мама Эйприл.

Все трое рассмеялись, словно это было очень остроумно, и Эйприл засмеялась вместе с ними. Ещё три приюта назад она усвоила, что так проще. Лучше фальшиво смеяться время от времени, чем фальшиво улыбаться всё время. Простая математика.

Тут женщина-экскурсовод заметила их и закричала:

– Девочки! Не отставайте!

Эйприл не поняла, когда – и почему – в музее стало так многолюдно. Это произошло внезапно, как по звонку, и в зале стало слишком тесно. Эйприл пришлось проталкиваться сквозь толпу людей, которые спешили в противоположном направлении. Девочка могла бы даже потеряться, если бы не видела экскурсовода. Та стояла в центре огромного главного зала и смотрела снизу вверх на мужчину, слишком высокого и слишком неподвижного, чтобы быть живым человеком. Он и не был живым, поняла Эйприл, подойдя немного ближе.

– Кто-нибудь скажет мне, кто это? – спросила женщина у толпы детей.

Все хором прокричали:

– Страж!

Экскурсовод рассмеялась:

– Думаю, это было слишком просто.

– Стражи, вперёд! – закричал Тейлор-мальчик, и бета-мальчики начали одобрительно вопить.

– Да. Большинству людей знаком этот символ, но кто сможет рассказать мне его историю? – спросила экскурсовод. И впервые за весь день Эйприл увидела детей такими спокойными. Такими тихими. Они подались вперёд, и женщина заговорила чуть тише: – Давным-давно, двести лет назад по морю плыл один корабль. Вдруг начался ужасный шторм. Команда знала, что нужно спустить паруса, иначе судно рискует сбиться с курса, но паруса застряли и не опускались. Сверкала молния. Ревел ветер. Капитан кричал, команда паниковала, и тогда дозорный корабля начал медленно взбираться по мачте, всё выше и выше, зажав в зубах длинный нож и заткнув меч за пояс. Он был обычным мальчиком, но продолжал мужественно карабкаться всё дальше и дальше, когда…

– Он срезал парус? – спросил один из бета-мальчиков.

– Нет, – обыденным тоном сказала экскурсовод. – Он упал в океан и погиб.

Все дети дружно выдохнули – оказалось, до этого они задерживали дыхание, сами того не замечая.

– Но потом огромная волна забросила его обратно на корабль, и когда команда посмотрела наверх, там, высоко на мачте, был дозорный. Он освободил паруса и спас жизни моряков.

– Значит, он всё-таки не умер? – спросил один из близнецов Джонсон.

Экскурсовод пожала плечами и покачала головой:

– Никто этого не знает. Говорят, в следующий момент дунул ветер, сверкнула молния, и дозорного больше никто не видел. В конце концов кораблю удалось добраться до земли. И с того момента многие недели, месяцы и даже годы, не переставая, ходили слухи о юноше с мечом и длинным ножом, который бродил по городу и всегда приходил на помощь там, где вот-вот должно было свершиться зло! Он всегда был одет в чёрное. И бесследно исчезал в тенях, словно туман на море.

Над группой надолго повисла тишина, но потом дети начали спорить и перешёптываться.

– Значит, Страж не легенда!

– Ага. Мой дедушка говорил, что Страж настоящий.

– Страж жил по соседству с моим предыдущим домом.

– Да ты с ума сошёл, парень. Нет никакого Стража.

– Тогда как ты объяснишь…

Отдельные споры сливались между собой, пока не превратились во что-то вроде недавнего подмышечного спора, только в этот раз без очевидного ответа. (Халк. Подмышки Халка пахнут хуже всего. )

Эйприл не хотела быть частью спора или частью толпы. Она хотела только наслаждаться свежим воздухом и светлыми, чистыми залами, так что девочка пошла прочь от остальных детей, мимо экспонатов, пока не очутилась в большом, просторном зале, в толпе взрослых, которые ждали… непонятно чего.

Но Эйприл не любила ждать.

2. Объявится ли настоящий Габриэль Винтерборн?

Пока Эйприл проталкивалась, пробивалась, протискивалась сквозь толпу, она поняла, что у большинства людей в руках были блокноты. Как минимум три слишком ярко накрашенные дамы держали микрофоны, стоя возле мужчин с большими камерами на плечах.

В дверном проёме была натянута красная шёлковая лента – как на финише какой-нибудь гонки, – но никто не пытался через неё пробежать, что, по мнению Эйприл, было напрасной тратой ленточки.

Тут раздался чей-то голос:

– Дамы и господа, спасибо, что присоединились к нам! – И девочка увидела двух мужчин, которые приближались с другой стороны проёма.

Один из них нёс смехотворно огромные ножницы, и по его глазам можно было прочесть, что (а) – он знал, насколько его ножницы нелепы, и (б) – он предпочёл бы сейчас оказаться где угодно, только не здесь. Но мужчина натянул на лицо улыбку, пока второй продолжал вещать:

– Как директор этого музея, я с удовольствием представляю вам нашу новую экспозицию, над которой я, кстати, работал очень долго. – Он рассмеялся и покосился на мужчину с очень большими ножницами и очень грустными глазами. – Семья Винтерборн была опорой нашего сообщества более ста лет. Развивала индустрию. Поддерживала искусство. На самом деле…

– Мистер Винтерборн! – закричала одна из женщин с микрофонами. – Кто-нибудь уже запрашивал награду?

Мужчина с ножницами на мгновение замер, а потом покачал головой и ответил: