Я сделаю тебя иначе - Макс Берман

Коля выглядит и ведет себя как школьник: худой и пафосный идиот с длинными волосами и в кепочке с изображением марихуаны, который дни напролет листает Instagram и просматривает Tik-Tok. Молокосос, который рушит бизнес отца, а тот наивно верит в гениальное подрастающее поколение.

Не знаю даже, кто хуже: малолетний засранец, который ничего не смыслит в журналистике, или старый ватник, который своими совковыми уставами мешал бы работе?

– Ну, что ты там написала? – Коля вальяжно садится на угол моего рабочего стола и пробегает глазами по моей статье. – В целом, неплохо. Можешь публиковать, – пренебрежительно бросает он. – Я тут подумал: может, нам сделать маски для Instagram?

– Зачем? – удивляюсь я. – Наша аудитория не будет их использовать.

– Я знаю, нашу аудиторию, Лиза, – процеживает Коля пафосным тоном, – маски поспособствуют приросту новых читателей, и мы будем работать с крупными клиентами.

– С какими? – усмехаюсь я. – С поставщиками конского и коровьего навоза? Они довольно «крупные».

Коля делает сердитое лицо и сжимает кулак. Мне нравится его злить, хотя я порой опасаюсь, что он побежит плакаться в жилетку папаше и меня уволят.

– Лиза, – начинает он серьезно, – ты, как часть нашего издания, должна любить его; и признай: ренейминг скучной «Кашки» привлек кучу новых читателей.

– Это был кратковременный всплеск, – парирую я. – Зато, с обратной стороны медали, с нами разорвали контракты почти все партнеры и ушла большая часть штата.

– Потому что они идиоты, которые ничего не понимают в бизнесе.

Уж чья бы корова мычала, ублюдок.

– Да, ты прав, Коля, – киваю я, сдавшись. – Извини, просто я на взводе из-за личных проблем.

– Всё путем, дорогая, – улыбается он, – я так рад, что ты осталась. Кто бы писал эти прекрасные статьи?

Коля произносит «прекрасные» без толики сарказма. Неужели он в самом деле верит, что они несут в себе смысл? Хотя пять рецептов за пятьдесят рублей бесспорно помогут кому-то сэкономить на ужине.

– Ладно, буду публиковать статью, – тактично намекаю ему свалить, но придурок засовывает в рот жвачку и чавкает над моих ухом:

– Отлично. Такими темпами, мы вскоре выведем KKashka Dzin в лидеры, как Стив Джобс – Apple, и растопчем другие издания: Gorgona, «Цу-Е-Фа», WTF и этот «ванильный» Superzine.

Когда Коля в таком пренебрежительном ключе упоминает издание, попасть в которое – моя несбыточная мечта, мне хочется задушить его, но я сдерживаюсь и молча открываю наш сайт, чтобы добавить статью.

В работе на Kkashka Dzin есть несколько преимуществ: стабильность, приличная белая зарплата и много свободного времени; отец Коли – состоятельный инвестор и всем сердцем верит в «детище своего гениального чада».

Босс-недоносок удаляется, но уже через пару минут возвращается с возгласами:

– Лиза! Лиза! Срочная новость!

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Артем Гусев презентовал сервис для доставки пиццы с помощью квадрокоптеров! Пиши! Чтобы через пять минут было готово!

Нет, только не Артем Гусев! Мне тошно от одной мысли о нем.

– Не хочу о нем писать, – качаю я головой, – попроси Василису.

– Нет! – Дрожит он в приступе гнева. – Я хочу, чтобы именно ты о нем писала! Ты ведь с ним знакома лично.

– Да! – Я резко встаю, всплеснув руками. – Я знаю этого недоноска, который строит из себя русского Илона Маска. Этот Артем – та еще скотина; использовал меня, когда я проходила стажировку у него.

– Ты знаешь «неправильного» Артема Гусева! – вопит Коля. – Это гений, который движет нашу страну вперед.

– Конечно! – саркастически бросаю я, – поэтому он персона нон-грата во многих странах за свою эксцентричность и пафос.

Мало того что моя голова занята мыслями о Глебе, не хватало еще вспоминать Артема, которого я тоже когда-то была готова убить.

– Лиза, я все равно не могу взяться за эту статью, – говорит Василиса. Она снова постриглась налысо и сделала готический макияж под стать своей новой татуировке в виде черепа на левой кисти. – У меня пять статей на сегодня.

– Видишь! – восклицает Коля. – У тебя уже четыре минуты осталось. Давай, у вас, у женщин, постоянно голова всякими мыслями забита, не составит труда быстренько сложить из них несколько строк. Я знаю, ты крутая редакторесса.

Я готова начать тираду по поводу дискриминации по половому признаку, но этот ублюдок скрывается за дверью своего кабинета. Сволочь! Как он смеет так со мной разговаривать? Я сжимаю кулак, сдерживаясь, чтобы не заматериться и не выкрикнуть всевозможные проклятия в адрес Коли; раздражаюсь, что он в очередной раз назвал меня «редакторессой». Все из-за моего предложения написать статью о феминитивах, после которых он стал надо мной стебаться, называя «редакторессой» или «редакторицей».

Я захожу на сайт компании Артема и просматриваю пресс-релиз нового сервиса. Мне тошно видеть его ухмылку и даже не верится, что когда-то я была влюблена в этого урода. Я бросаю взгляд на часы – осталось три минуты. Обычно нагрузка на работе небольшая, но если Коля просит что-то срочно написать, начинается пятиминутный стресс.

Я пыталась донести до Андрея Викторовича, что придумать статью за пять минут – абсурдное требование, да и направленность Kkashka Dzin все-таки не состоит в том, чтобы освещать мировые или всероссийские новости, в отличие, например, от Gorgona. Но владелец издания снова меня не послушал, ведь его «гениальный» сын прошел «крутейшие» курсы за «стопицот» тысяч рублей, где ему сказали, что писать статьи за пять минут – более чем возможно, а кроме того, работа в стрессовых условиях с жестким дедлайном помогает генерировать оригинальные идеи. До сих пор не могу поверить, что работаю в этом шапито.

Я за две с половиной минуты пишу статью и скидываю Коле; тот одобряет, и я добавляю ее на сайт. Молодой «мегабизнесмен» отлучается на обед, а в это время Василиса публикует пару лайфхаков, как сделать из пластиковых бутылок шлепанцы и сшить «модное» платье из мужских трусов. В этот момент я втихаря выкладываю свою заметку, которая больше бы подошла для Superzine: «Влияние безработицы в регионах на молодое поколение». Первые комментарии выражают похвалу, что на сайте наконец-то появился годный контент, что не может меня не радовать.