Я сделаю тебя иначе - Макс Берман

Я смотрю на вечерний Бутово и воображаю, как все могло сложиться: он получает сообщение в Telegram от FreeFlow, что для него был заказан печатный экземпляр «Контакта» с подписью автора. Он недоумевает, от кого посылка, но называет адрес, по которому впоследствии приедет курьер. Он читает книгу и, вероятно, догадывается, что отправитель я, ведь едва ли за тридцать два года он еще общался с такими странными личностями. Он наконец пишет мне, и мы встречаемся в тихом месте, где философствуем о жизни. Увы, этому не бывать.

Я могу подкопить, чтобы за свой счет напечатать тираж и отправить его в небольшие магазины, но это всё не то. Публикация в FreeFlow – показатель высокого качества текста и глубокого внутреннего мира автора. Это подтверждение со стороны, что я не (хэштег)«псих».

Может, к произошедшему стоит отнестись как к знаку свыше? В мою жизнь нужные знакомства обыкновенно приходят через сплетение удивительных случайностей, а с ним обстоятельства нас так и не свели, кроме того, что я нашел его фотографию в приложении для гомосексуальных знакомств, написал ему, но так и не получил ответа. Этот факт, неведомо почему, так меня ранил, что с тех пор он не идет у меня из головы. Но однажды я понял, почему постоянно о нем думал. Черт, как же хочется, чтобы он узнал, что случилось со мной на самом деле.

А может, все эти частные и поразительные случайности в моей жизни тоже случайны? Наш мир соткан из хаоса, в котором события сталкиваются без определенного умысла и складываются в непредсказуемые комбинации: где-то их цепочка приводит к нескончаемому счастью, где-то – к непрекращаемому унынию. В какой виток сюжета ты попадешь, также определяет фортуна.

На часах около девяти вечера, а на улице уже темно – хорошо, что не очень холодно, несмотря на конец февраля. Девять из десяти моих собеседников скажут, что ненавидят зиму, но для меня это время года ассоциируется с тишиной и приятным ветром, который другие так не любят.

Понимаю, что лучший способ избавиться от дурных мыслей и развеяться – позвать гулять подругу Катю, которая готова пуститься со мной на «приключения» хоть в два часа ночи. Впрочем, обычно эти «приключения» сводятся к просмотру «Рика и Морти» или нашей любимой «Комнаты» Томми Вайсо. Сегодня мы для разнообразия пройдемся по бутовскому парку и подышим свежим воздухом.

Катя, девушка двадцати трех лет, невысокого роста, с длинными каштановыми волосами, в леггинсах и зимней куртке с надписью «Wild Feminist», стоит возле спуска в метро и, уставившись в телефон, вероятно, строчит сообщения своему парню Юре.

– Ох, мой любимый Юра, – картинно передразниваю я подругу, – эти двое суток разлуки с тобой – пытка для меня.

Катя одаривает меня презрительным взглядом.

– У нас не созависимые отношения, – фыркает она и, хитро улыбнувшись, добавляет: – Это ты мастер по обсессиям.

– И тебе етивпр!

– Етивпр, дорогой. – обнимает меня Катя.

Мы знакомы с младенчества: оба выросли в Бутово и смотрели, как он преображается из гетто в милый спальный район – пусть далеко от центра, зато в нем протекает приятная, размеренная жизнь. В детстве мы с Катей развлекали себя упоротыми видосиками на «Ютубе», когда он только появился, читали журналы вроде Bravo, «Все звезды», «Yes! » и даже придумали свой язык. Я не помню его правил, но мы по сей день приветствуем друг друга словом «Етивпр».

– Значит, все-таки отказали? – сжимает губы подруга. – Сочувствую.

Катя сильнее обнимает меня.

– Пойдем уже, – предлагает она. – По пути только за стиками «айкос» заскочим.

Мы забегаем в «Перекресток», покупаем стики и пару банок яблочного сидра, а оттуда направляемся в парк. Еще несколько лет назад тут был лишь пруд и пара тропинок; только полгода назад сквер облагородили: посадили деревья, выложили брусчаткой прогулочные дорожки, построили игровые площадки для детей.

Сидим в беседке; я ною по поводу отказа на публикацию и смотрю на панельки, а Катя слушает и кивает.

– Если бы это была сцена из книги, – фантазирую я, – мы бы сидели в Центральном парке, пили кофе из Starbucks и любовались манхэттенскими небоскребами.

– Угу, а я была бы не Катей, а Кейтой.

– Кейтой? – посмеиваюсь я. – Кейтой Джонсовой.

– А если серьезно, жилье у Центрального парка – это для миллионеров, – цокнула она, смотря вдаль.

– Согласен. Впрочем, по московским меркам, с квартирой неподалеку от метро и без кредитов на пятьдесят лет мы тоже входим в состоятельную прослойку общества. Хоть какая-то стабильность. Спасибо родителям.

– Стабильность? – задумалась Катя. – Да его может запросто отжать какой-нибудь чиновник, если ему приспичит!

– А ещё могут бомбу подложить. В этом мире может случиться что угодно.

Катя вставляет стик в «айкос».

– Знаешь, Макс, может, отказ от издательства – это знак Вселенной, что не стоит биться за однопроцентный шанс пообщаться с человеком, которому ты не интересен? Да и стоит он того? Ты даже не знаешь, кто он такой.

Катя практически прямым текстом посоветовала отпустить попытки выйти на контакт с Денисом, человеком, которому в буквальном смысле ничего не потребовалось сделать, чтобы изменить меня в худшую сторону.

– Я хотел напечататься не только, чтобы этот чувак понял, что я в целом нормальный, пусть и склонен сталкерить «краша» и прибегать к многоходовочкам, чтобы добиться своих целей. Мне хотелось узнать, каково быть автором, чью книгу одобрило такое издательство, как FreeFlow… хотя кого я обманываю? – Я беру у Кати «айкос» и делаю затяжку. – Да, все это было ради этого… придурка.

– Вот о чем бы вы говорили, если бы встретились?

– О том, что я написал книгу, как испытал чувство связи с человеком, с которым ни разу не виделся, и о том, что это прямое доказательство, что жизнь – странная штука.

– Окей, – кивает она, – ты можешь со мной об этом поговорить. Уверен ли ты, что ему такие разговоры вообще интересны?

Я смеюсь и чмокаю Катю в щечку.

– Ты же знаешь, что это не то. Дело не в том, что ты девушка, а я парень. Просто… один разговор с этим чуваком помог бы мне. О чем угодно.