Число зверя - Роберт Хайнлайн

– Еще бы! Я, тетя Хильда, получила девяносто процентов своего образования два года назад от одного вдовца как раз втрое старше. Я составляла для него программы, нам приходилось вместе сидеть за компьютером, часто после полуночи, в другие часы труднее было получить машинное время. Ну, я ни о чем таком и не думала – вдруг смотрю, он уже помогает мне снять трусики. А потом я еще сильнее удивилась: оказывается, все мое предшествующее семилетнее образование было такое убогое. Он устроил мне настоящий семинар, с занятиями три раза в неделю – я старалась не пропускать – в течение целых шести месяцев. Я очень рада, что занималась со специалистом, а то сегодня ночью Зебадия решил бы, что я дура дурой, хочу, но не умею. Ему я, конечно, ничего про это не рассказывала, пускай думает, что это он меня всему учит.

– Правильно, милая. Никогда не рассказывай мужчине о том, чего ему знать не надо, и лучше соврать в лицо, чем сделать ему больно или уязвить его самолюбие.

– Тетя Козочка, знаешь, ты просто чудо!

Мы прекратили болтать и отправились на поиски наших мужчин. Дити сказала, что они определенно в подвале.

– Тетя Хильда, я туда без разрешения не хожу. Это папина святая святых.

– Значит, ты и мне не советуешь?

– Я ему дочь, а ты жена. Это совсем другое дело.

– Ну что ж… Он ведь не запрещал мне… И уж сегодня-то, думаю, он мне простит. Где у вас спрятана лестница?

– Вон за тем книжным шкафом. Он поворачивается.

– Бог ты мой! Не слишком ли много сюрпризов для так называемого загородного домика! Ну я понимаю, у вас в каждой ванной комнате биде – это Джейн настояла. И холодильник у вас, разумеется, самый обыкновенный, только таких размеров, что хоть сама в него заходи, не в каждом ресторане такой есть. Но книжный шкаф с потайным ходом – это уж, как говорила бабушка Нетти, «ну, скажу я вам! ».

– Ты еще не видела наш отстойник – то есть теперь он твой.

– Я видела отстойники. Ужасная гадость – вечно приходится прокачивать их в самое неподходящее время.

– Наш не нужно. Он глубиной больше трехсот метров. Ровно тысяча футов.

– Бог ты мой… Зачем?

– Это заброшенный ствол шахты. Прямо под нами. Вырыт каким-то оптимистом лет сто назад. Папа решил эту дырку использовать. Тут неподалеку в горах есть источник. Папа его прочистил, укрыл, замаскировал, проложил под землей трубу, и теперь у нас сколько хочешь чистейшей воды под большим напором. А вообще он спроектировал Гнездышко в основном по каталогам из готовых строительных блоков, очень прочно, очень противопожарно, с защитой от всего на свете. У нас есть – то есть, прости, у тебя есть – вот этот большой камин и еще маленькие в спальнях, но они тебе не понадобятся, они только для уюта. Радиаторы здесь такие, что можно ходить голышом в любую метель.

– Откуда у вас электричество? Из ближайшего города?

– Нет, что ты! Гнездышко – это потайное место, о нем никто не знает, только папа и я – теперь еще ты и Зебадия. Энергопакеты, тетя Хильда, и преобразователь спрятаны за задней стенкой гаража. Энергопакеты мы привозим и увозим сами. Частным образом. Конечно, на дом есть документы, они хранятся в компьютере не то в Вашингтоне, не то в Денвере, и федеральные рейнджеры о них знают. Но нас они не видят, если мы увидим или услышим их первыми. Как правило, они сюда не заглядывают. Однажды заглянул один – конный. Ну, папа угостил его пивом под деревьями – снаружи это ведь просто блочный домик, гостиная и две спальни. Ни за что не догадаешься, что под землей еще много всего.

– Дити, я начинаю думать, что это ваше жилье – этот ваш «загородный домик» – стоит дороже, чем мой городской.

– Ну… наверное.

– Какое разочарование. Видишь ли, киска, я вышла замуж за твоего папу потому, что я его люблю, и хочу заботиться о нем, и обещала Джейн, что буду заботиться. Я-то думала, что преподнесу своему жениху в виде свадебного подарка столько золота, сколько он сам весит, чтобы он, дружочек мой, мог никогда больше не работать.

– Не расстраивайся, тетя Хильда. Папа не может не работать, он так устроен. Я тоже. Работа нам необходима, мы без нее места себе не найдем.

– Понятно… Но ведь лучше же работать просто потому, что хочется, а не потому, что надо.

– Безусловно!

– Вот я и думала, что смогу это ему дать. Слушай, как же это так? Джейн не была богата, она смогла учиться только благодаря стипендии. У Джейкоба денег не было – он тогда был рядовым преподавателем, все готовил диссертацию. Дити, он на собственную свадьбу пришел в поношенном костюме. Я знаю, что эти времена далеко позади, он вышел в профессора удивительно быстро. Я считала, что тут сработали его способности и еще хозяйственность Джейн.

– И то и другое.

– Но не настолько же! Прости меня, Дити, но штат Юта платит значительно меньше, чем Гарвард.

– Папе не раз предлагали места в других университетах. Нам нравится Логан. И сам город, и то, что мормоны так цивилизованно себя ведут. Но… тетя Хильда, я, пожалуй, должна тебе кое-что сказать.

Девочке явно было не по себе. Я остановила ее:

– Дити, если Джейкоб хочет, чтобы я что-то знала, он мне сам об этом скажет.

– Не скажет! А я должна сказать.

– Нет, Дити, нет!

– Послушай, пожалуйста. Когда я сказала «да» во время бракосочетания, я сложила с себя обязанности папиного менеджера. Когда ты сказала «да», ты взяла эти обязанности на себя. Так уж выходит, тетя Хильда. Сам папа ничего этого делать не будет, он должен думать о другом, он гений. Много лет всем этим занималась мама, потом пришлось мне, я научилась. Теперь будешь ты. Без этого не обойтись. Ты разбираешься в бухгалтерском учете?

– Ну, я представляю себе, что это такое, я этому училась, прошла курс. Бухгалтерию надо знать, иначе правительство тебя по миру пустит. Но сама я этим не занимаюсь, у меня есть счетоводы и юристы, большие хитрецы, ухитряются все держать в рамках законности.