Лето на Парк-авеню - Рене Розен

– Тогда зачем вы наняли миссис Браун?

– Давайте скажем так: ее муж делает чертову уйму продаж корпорации. Это он нанял ее. Дэвид Браун – чародей. Этот человек мог бы продать лед эскимосам, – он ненадолго умолк, поигрывая запонкой. – Вы очевидно умная девушка. Если правильно разыграете свои карты, я уверен, у Хёрста для вас найдется место получше.

При этих словах я осушила бокал. Ситуация принимала серьезный оборот. Несмотря на игривые взгляды и шутливый тон Эрика, это был не романтический ужин. Я почувствовала легкое разочарование, сродни тому, что чувствует ребенок, когда его породистая морская свинка оказываются обычным хомяком. Но, даже если отставить в сторону мои романтические ожидания, я была заинтригована местом получше.

– Вы говорите, что хотите меня перевести в другой отдел? В другой журнал Хёрста?

Он придвинулся ближе и сказал совсем тихо.

– Буду с вами предельно откровенным.

– Ой, еще более откровенным? Не уверена, что готова к такому.

– Элис, – сказал он, игнорируя мое кокетство, – все понимают, что Хелен – миссис Браун – эта работа не по плечу. Компания сильно рискует, привлекая ее, и, говоря начистоту, мы не думаем, что она справится.

У меня голова шла кругом от водки и замешательства.

– Зачем вы говорите мне это?

– Потому что мне нужна ваша помощь. Мне нужно, чтобы вы стали моими глазами и ушами.

– Как это понимать?

– Я бы хотел, чтобы вы кое-что отмечали для меня. Рассказывали мне, с какими писателями она общается, какими фотографами и иллюстраторами интересуется. Я хотел бы знать, с кем она обедает, кто ей звонит. Такого рода вещи.

– Вы просите меня шпионить за ней?

– Нет-нет-нет, ничего подобного. Ни в коем случае, – он отодвинулся и поправил галстук. – Я просто хочу убедиться, что журнал не уподобится в итоге ее книжке.

Теперь он говорил, как те девушки в офисе. Не приходилось сомневаться, что корпорация хотела подмять под себя Хелен Гёрли Браун, но я не собиралась участвовать в этом. Возможно, я была не согласна с отдельными ее идеями, но если я и раньше симпатизировала ей, теперь мне захотелось, чтобы она задала им жару, побила их в их же игре.

– Вы окажете мне и совету директоров большую услугу, – сказал он. – И услуга такого рода не останется незамеченной. Или неоплаченной.

– Простите, вы обратились не к той девушке для такой работы.

– Правда?

Он взглянул на меня тем особенным взглядом, и я подумала, что мало, какая девушка способна устоять перед его обволакивавшими сердце чарами. Возможно, он думал убедить меня, что небо зеленого цвета, а трава – голубого, и что это мой долг – шпионить за начальницей. Неожиданно мне расхотелось оставаться в этом сказочном ресторане.

– Извините, – сказала я и взяла свою сумочку. – Время уже позднее, и мне пора домой.

Он выдержал мой взгляд пару секунд, а затем сказал:

– Я понимаю, Элис. Пожалуй, мы поговорим об этом как-нибудь в другой раз.

– Пожалуй, вряд ли, – я бросила на стол салфетку. – Спасибо за ужин и за то, что поставили меня в невозможное положение.

Я встала, спустилась на первый этаж и успела дойти до гардероба, когда поняла, что испортила отношения с управленцем Хёрста, и теперь меня, вероятно, уволят. Секунду я раздумывала, не вернуться ли с извинениями, но не смогла себя заставить.

Я стояла на тротуаре, под красным навесом «Чайной», пытаясь собраться с мыслями. Налетел порыв ветра, неся по улице скомканные газеты и прочий мусор. Я застегнула пальто и подняла воротник. Было почти десять вечера, но я решила дойти домой пешком, чтобы проветрить голову.

Проходя по 57-й улице, я подняла взгляд на дом 224 и заметила, что в окне Хелен на четвертом этаже горит свет. Должно быть, она вернулась на работу после ужина с Дэвидом, потому что я различила ее хрупкую фигурку, склоненную над столом, лихорадочно что-то печатавшую.

Глава пятая

Той ночью я лежала, уставившись в потрескавшийся потолок, на тени, расползавшиеся от уличных огней за моим окном. По Второй авеню пронеслась скорая, а может, пожарная, пронзая ночь сиреной, заглушая смех прохожих – вероятно, пьяных – на тротуаре. Глаза жгло, а тело налилось тяжелой усталостью, словно кости были засыпаны песком, но разум не желал успокаиваться.

Как только я начинала засыпать, во мне поднималась тревога. Я ворочалась с боку на бок, переворачивала подушку прохладной стороной, а мысли мои метались между страхом за работу и злобой на Эрика Мастерсона. Я растянулась на спине, не находя себе места. Около двух часов, когда провыла очередная сирена, я стала думать, как буду звонить Элейн Слоун и объяснять, что уже потеряла работу, на которую она помогла мне устроиться. Я представляла, как пакую чемодан, сажусь в автобус и направляюсь домой, не сумев исполнить мамину мечту. Нашу с ней мечту.

Когда я смотрела на часы последний раз, было полпятого, а утром, едва проснувшись, я сразу ударилась в панику. Я сделала себе растворимый кофе и позвонила Элейн, спросить совета.

– Я сейчас выдвигаюсь в офис, – сказала она. – По выходным там тихо, я могу хоть что-то сделать, – я услышала фоном классическую музыку. – Может, ты подъедешь ко мне? Просто позвони в звонок, и я спущусь.

Но, приехав к офису «Бернард Гайс и партнеры», я увидела, что дверь не заперта, несмотря на субботнее утро, и в вестибюле горит свет. Люди входили и выходили, слышались телефонные звонки и перестук пишущих машинок. Словно был обычный рабочий день.

По шесту соскользнул, грузно приземлившись, мужчина в желтых вельветовых слаксах.

– Извините, – сказала я, – я ищу миссис Слоун.

Он пошел за ней, и вскоре из-за угла появилась Элейн, в брюках цвета хаки и сапогах для верховой езды, словно вернулась с конной прогулки. Серебристые волосы разметались по стройным плечам.

– Спасибо, что встретились со мной так быстро, миссис Слоун.

– Ради бога, – сказала она, махнув рукой. – Что я тебе говорила? Миссис Слоун – это моя мама. А я – Элейн, – она позвала меня за собой. – Субботнее затишье было недолгим, да? – спросила она, идя по коридору, где почти за каждой дверью кто-то работал. – Мы скоро выпускаем большую книгу, и автор всех нас заставляет из кожи вон лезть.