100 великих битв Средневековой Руси - Михаил Елисеев

Информации о битве на Немиге немного, всего несколько строк в летописи. Но замысел Всеслава на битву станет понятен, если мы определимся с местоположением Немиги. Н. М. Карамзин (143, 48) и В. Н. Татищев были уверены, что Немига – это Неман (161, 159). Данное утверждение представляется крайне сомнительным. Всеславу не было никакой необходимости залезать в такие дерби, ему надо было прикрывать Полоцк, который находился совсем в другой стороне. Да и Ярославичам не имело смысла вести полки в такую глухомань на поиски своего врага. И Всеслава бы не нашли, и ратников могли погубить.

Есть другая точка зрения. Дело в том, что в средние века детинец в Минске омывался реками Свислочью и Немигой (121, 142). А. Н. Насонов полагал, что битва произошла именно на этой реке: «Немиза (Немига) р. , приток реки Свислочь» (153, 245). К началу XIX в. русло Немиги пересохло, она обмелела, превратилась в ручей, затем и вовсе исчезла. Память о ней сохранилась только в названии улицы: «Одной из древнейших улиц Минска по традиции считают Немигу. Она шла вдоль берегов одноименной речки и известна в источниках с XVI в. » (169, 79). Местом сражения могли быть истоки Немиги, и если это так, то битва произошла к югу от Минска. Когда Ярославичи стали уходить от разоренного города по льду реки, Всеслав внезапно напал на вражескую рать. В летописях четко зафиксировано, что именно полоцкий князь атаковал полки Ярославичей, а не наоборот: «поидоша к Немизи, и ту выиде противу их Всеслав» (65, 157). Бой был жесточайший. Численное преимущество противника полоцкий князь компенсировал внезапностью нападения и лучшей позицией. Ярославичи не успели развернуть полки в боевые порядки, их войска понесли серьезные потери: «и бысть им бой велик и сеча зла, многы падоша» (65, 157). Маневрировать конным дружинам Ярославичей мешали большие сугробы на берегах Немиги: «и бяше снег велик» (26, 186). В конечном итоге, исход боя должен был решить численный перевес полков южнорусских князей, согласно «Повести временных лет», Всеслав бежал с поля боя. Но это точка зрения киевского летописца, негативно настроенного по отношению к Всеславу. Полоцкая летопись до наших дней не дошла, поэтому мы не знаем альтернативной точки зрения. Дальнейшие события показали, что сила Всеслава не была сломлена на Немиге, полоцкий князь сохранил войско и был готов продолжать борьбу. Изяслав, Святослав и Всеволод ничего не могли поделать со своим родичем, война затянулась до середины лета. И тогда Ярославичи пошли на подлость. Они позвали двоюродного племянника на переговоры, чтобы миром решить все спорные вопросы. Родственники целовали крест, что с полоцким князем не случится ничего плохого: «Приходи к нам, не сделаем тебе зла» (31, 175). Всеслав поверил и приехал, однако 10 июля был схвачен в шатре Изяслава, закован в цепи и отправлен в Киев.

Битва на Немиге надолго осталась в памяти русских людей как символ бессмысленности и жестокости княжеских междоусобиц. Недаром автор «Слова о полку Игореве» недобрым словом поминал это побоище:

        На Немиге снопы стелют из голов,

        молотят цепами булатными,

        на току жизнь кладут,

        веют душу от тела.

        У Немиги кровавые берега

        не добром были посеяны —

        посеяны костьми русских сынов

    (112, 93).

Посеянное на Немиге зло не осталось безнаказанным, расплата за жадность, ложь и жестокость наступила для Ярославичей очень скоро.

11. Битва на реке Альта (осень 1068)

Удивительно, но битве, определившей ход русской истории практически на полтора столетия, летописцы уделили очень мало внимания. Просто отметили сам факт и не более того, мы даже не знаем точной даты судьбоносного сражения. Известно, где оно произошло и в какое время суток, но не более. Попробуем реконструировать ход событий.

Победа Ярослава Владимировича над печенегами дала Русской земле несколько десятков спокойных лет. Изяслав, Святослав и Всеволод успешно справились с кочевыми племенами торков, которые под натиском половцев опасно приблизились к границам Руси. Однако с востока надвигалась новая угроза, половецкие орды медленно заполняли пространство между Волгой и Днепром. В 1055 г. к границам Переяславского княжества подошла орда хана Болуша. До боевых действий дело не дошло, Всеволод встретился с ханом и заключил мир. Это был первый тревожный сигнал для Ярославичей, что у границ Руси появился новый опасный враг. Однако братья проигнорировали половецкую опасность и не уделили ей должного внимания. За что вскоре и поплатились. В конце января 1061 г. половецкий хан Искал напал на Переяславское княжество. Всеволод с дружиной вышел навстречу врагу, но 2 февраля был разгромлен кочевниками. Разорив окрестности Переяславля, хан ушел в степь. Гром грянул, но князья не перекрестились, никаких мер принято не было, всё осталось как есть.

В первых числах сентября 1068 г. в пределы Переяславского княжества вторглась половецкая орда хана Шарукана. Всеволод, уже имевший печальный опыт противостояния с половцами на поле боя, поспешил в Киев и обратился за помощью к старшим братьям. Изяслав и Святослав откликнулись на зов, собрали полки и выступили в поход на половцев. Перед тем, как покинуть Киев, братья в сопровождении воеводы Яна Вышатича отправились просить благословления у преподобного Антония Печерского. Визит закончился скандалом: «Преподобный же Антоний провидив на них гнев божий и прослезився прорече им: «Яко же имате побеждены быти, и мнози от вас падут острием меча, друзии же во воде истоплены будут, останцы же в пленение пойдут». Яневи же тогда прорече, яко от тоя беды избудет; еже все сбытся на Альте реце» (95, 56). Киевское духовенство негативно относилось к тому, что братья нарушили крестное целование и посадили в тюрьму Всеслава Полоцкого, отсюда и заявление Антония. При этом святитель благосклонно отнесся к воеводе Яну Вышатичу.

Половецкий конный воин

Рать Ярославичей переправилась через Днепр и заняла позиции на правом берегу реки Альта, в окрестностях Переяславля. На противоположном берегу расположилась половецкая орда. О том, что случилось дальше, подробная информация отсутствует: «Пришли иноплеменники на Русскую землю, половцев множество. Изяслав же и Святослав и Всеволод вышли им навстречу на Альту. И когда настала ночь, они пошли друг на друга. За грехи наши напустил Бог на нас поганых, и побежали русские князья, и победили половцы» (31, 176). Далее идут пространные рассуждения летописца о Божьем гневе. В Густынской летописи акценты смещаются: «Князи же не послушаша преподобного Антония, но исполчившеся, пойдоша нощию на Половцев. Но гневом божиим побеждены быша христиане от Половцев» (95, 56). Из текста следует, что инициаторами ночного сражения были русские князья. Вопрос заключается в том, почему было принято такое странное решение. Ночной бой таит в себе массу опасностей, Изяслав, Святослав и Всеволод не могли этого не понимать. Можно предположить, что половцы имели подавляющее численное преимущество, поэтому Ярославичи и решились на ночную атаку. Хотели компенсировать внезапностью нападения малочисленность своей рати. Из летописного рассказа следует, что русские дружины перешли реку Альту, вступили в бой с половцами, были разбиты и обратились в бегство. Во время отступления многие ратники погибли, утонули в реке или попали в плен. Не исключено, что в темноте Ярославичи утратили управление войсками, половцы воспользовались возникшей сумятицей и опрокинули вражескую рать в реку. Или же имела место банальная несогласованность действий, князья вступали в бой каждый сам по себе и были биты степняками по одному. Как записал летописец, «Половцы побиша полки Руские, а князья Ярославичи разбегошася» (79, 59). Святослав ушел в Чернигов, Изяслав и Всеволод бежали в Киев. Защищать Русскую землю было некому.