Герцог и я - Джулия Куин

Но, как ни странно, именно этот вывод заставил его подумать о побеге. Пускай и не таком молниеносном, какой удался Макклесфилду…

Энтони угадал его намерение, потому что успел прошептать ему на ухо:

– Извини меня, старина, но ты попался.

На что Саймон процедил сквозь зубы:

– Я убью тебя.

Дафна, как видно, все поняла и слегка улыбнулась. А леди Бриджертон почти ничего уже не видела и не слышала – в ее голове мелькали видения предстоящей свадьбы, которая будет грандиозной, как и подобает, если дочери предстоит стать герцогиней.

Однако радостные картины будущего были безжалостно прерваны вторжением настоящего в образе все той же вездесущей миссис Фезерингтон, на сей раз с двумя, а не тремя дочерьми. Но от этого всем стало не намного легче. Почтенную матрону как магнитом притягивал герцог Гастингс.

Значит, необходимо принимать срочные меры. Какие? В голову Саймону пришло только одно. Повернувшись к Дафне, он произнес:

– Мисс Бриджертон, могу я пригласить вас на танец?

Глава 5

Вы, конечно, побывали прошедшим вечером на балу у леди Данбери? Стыдитесь, если нет! Ибо тогда вы не стали свидетелем очередной сенсации… Какой? Вашему автору, да и всем присутствующим в тот вечер сделалось совершенно ясно, что мисс Дафна Бриджертон привлекла значительное внимание и, не побоюсь этого слова, интерес новоиспеченного герцога Гастингса, едва успевшего вернуться из дальних странствий.

Можно себе представить, какое чувство облегчения испытала ее мать, леди Бриджертон! И как печально было бы, если бы Дафна осталась невостребованной до начала следующего сезона! А у леди Б. , не забудьте, на очереди еще три дочери. Ужас!

    «Светская хроника леди Уистлдаун», 30 апреля 1813 года

Отказать ему Дафна не могла.

Во-первых, потому, что мать смотрела на нее с выражением «не-капризничай-я-твоя-мать-и-делаю-все-для-твоего-счастья».

Во-вторых, отказ мог вызвать у братьев новую волну пересудов и подозрений по поводу их тайного знакомства с Саймоном. И не только у братьев.

И наконец, ей самой куда больше хотелось танцевать с ним, нежели пускаться в беседу с миссис Фезерингтон и ее дочерьми.

Разумеется, этот нахальный тип даже не предоставил ей возможности, как положено в приличном обществе, ответить на приглашение какими-нибудь вежливыми словами вроде «с удовольствием», «буду чрезвычайно рада» или, наконец, простым «да», а вместо всего этого сразу повел на середину зала. Но что с него взять?

Оркестр в это время как раз производил те ужасные звуки, которые носят название «настройка», так что им пришлось немного подождать, прежде чем заиграла музыка.

– Благодарю, что не отказались, – произнес Саймон не то вполне серьезно, не то с иронией – Дафна не могла разобрать.

– Можно подумать, будто у меня был выбор, – с усмешкой ответила она.

– У вас есть выбор сейчас.

– Позволите им воспользоваться? И что тогда?

– Тогда я повторю приглашение, – ответствовал он, и вид у него при этом был совершенно мальчишеский.

«В какие детские игры мы играем», – подумалось ей. Но игра была не лишена приятности.

– А что, – спросил он, – сейчас молодые леди, как и прежде, должны получать разрешение от своих матерей на танец?

– Сколько лет вас здесь не было? – вместо ответа осведомилась она.

– Около шести. Так должны или нет?

– Думаю, у нас ничего не изменится и за шесть веков, – с легким вздохом ответила Дафна.

– Вы получили это разрешение?

– Да.

– Тогда вперед!

Он подхватил ее, и они вступили в круг танцующих. Только когда они оказались в другой стороне зала, Дафна поинтересовалась:

– Что именно вы рассказали моим братьям о нашей первой встрече?

Он молча улыбался.

– Черт возьми, чему вы улыбаетесь?

– Просто удивляюсь вашей выдержке.

– Не понимаю, о чем…

Он приблизил губы к ее уху и тихо произнес:

– Вы не из самых терпеливых молодых леди, насколько я успел заметить, но почему-то только сейчас, в другом конце зала, поинтересовались моей беседой с вашими церберами.

Партнерша покраснела. Не оттого, что он назвал церберами ее братьев, а совсем по другой причине – он оказался хорошим танцором, и ей действительно не хотелось думать ни о чем другом, а просто наслаждаться плавными движениями и чувствовать его руки на своей талии.

– Однако поскольку вы спросили, – услышала она вновь, – сообщаю: что им известно всего лишь то, что мы случайно столкнулись в холле и, заподозрив в вас принадлежность к семейству Бриджертон, я взял на себя смелость представиться вам.

– И они поверили?

– Почему бы и нет? Разве я рассказывал небылицы?

– По-моему, нам вообще нечего скрывать, – смело заявила она.

– Разумеется, мисс Бриджертон.

– Если кто-то и должен стыдиться, так это бесстыдник Найджел.

– Полностью с вами согласен.

– Как вы думаете, сэр, он до сих пор валяется там?

– Не хочу об этом думать…

Они сделали еще несколько кругов, стараясь не смотреть друг на друга и не произносить ни слова. За них говорили сейчас соединенные руки и движения тел.

Первой нарушила молчание Дафна:

– Вы давно не бывали на лондонских балах и сразу натолкнулись на малоприятную сцену.

– В этой сцене один из персонажей был вполне приятен, другой – не слишком.

Она с улыбкой приняла комплимент и через некоторое время заговорила вновь, считая, видимо, нужным, как ее учила мать, поддерживать светский разговор во время танца:

– Не считая этого досадного происшествия, вы довольны сегодняшним вечером?

Он так выразительно затряс головой, что она не удержалась от смеха.

– Настолько противно?

– Вы и представить себе не можете!

– Но почему? Вас никто ни к чему не принуждает. Побыть бы вам хоть минуту на моем месте!

Он в ужасе прикрыл глаза.

– Не говорите так, это ужасно! Я бы не вынес.

– Если можно эти слова считать выражением сочувствия, то благодарю вас, сэр.

Ее смех, как ему показалось, прозвучал очень мелодично на фоне музыки, и он хотел бы попросить, чтобы она не переставала смеяться.