Благословенные рассказы - Мария Кандинская

С новой сильной верой она верила в необходимость благотворительности. Считалась необходимым десятина – хотя она решила, что просто так будет правильнее всего. Итак, громоздких машин у неё поуменьшилось – как и психологического давления. Городок – в ответ помогал слабо – только пару раз волонтёры принесли полные корзины свежих овощей, фруктов, окороков…

Теперь Теофания жила в основном постоянными клиентами на реставрацию старинной мебели – да и ездила за едой в продовольственный магазин – раз в неделю. Иногда новых заказов было совсем ничего… что даже с едой было тяжко (на неё не хватало)…

И вот однажды Теофания купила лотерейный билет.

Лотерейный билет (то есть, один из 69 лотерейных билетов, которые она от скуки купила на свой день рождения) оказался счастливым – в нём значился кругосветный вояж! !!

Теофания подскочила на своём эстетическом, античном изящном диванчике – посреди эстетической атмосферы в антураже дома её и Клоберта….

Это было именно то, что на сегодняшний день сделало её очень счастливой.

Она чувствовала клаустрофобию в этом всё ещё новом для неё за прошедшее десятилетие доме, и она снова устала быть одной.

И вот – она летела на ультрановом самолёте, ехала на сверхзвуковом поезде…. И теперь стояла на яхте и смотрела на волны…. Вечерело, немного приятно холодало и бриз укладывал и без того её уложенные волосы.

Фотограф и газетчик были вместе с ней, и – она рассказывала о своей жизни – для скромного материала в новостной сайт – о том, как она выиграла в лотерейный билет.

Интервью было завершено, она облегчённо вздохнула, она не привыкла так много говорить – говорила отрывисто, взволнованно. Кому нужно её волнение?

Её немного укачивало, яхту начинало немного штормить, когда она разрезала волны цвета самой настоящей морской волны… «Господи Иисусе! ».

Её немного передёргивало от холода – лёгкая прохлада вечера превращалась в северный холод. Теофания вошла в светлое и тёплое помещение большой яхты, где был ресторан, и расположилась за столиком. Заказала себе индейку под соусом, справившись с которой, выпила три бокала чудесного вина.

И тут – она заметила того парня (Альфонса) с сайта, с которым познакомилась на сайте знакомств, когда искала Клоберта…. Когда-то давно он решил, что она светская дама…. Сейчас – он был скромный и грустный – оказалось, он недавно «нерассчитал» с бизнесом…

– Я рада, что ты не стал мне врать. – Сказала она. – Это один из первых шагов к очищению души от скверны….

– Давай будем друзьями, – предложил он.

– Чтож, давай будем, – ответила он. – Так ты сказала у тебя день рождения сегодня? И сколько тебе исполняется?

– Нескромный вопрос для женщины. Мне 69 сегодня.

Коммивояжёр

Был ползучий и поздний вечер понедельника – промозглый, холодный, пронизывающий ледяным осенним дождём. Высокий и стройный парень, измождено-усталого вида, стоял у последнего подъезда многоэтажки, в недавно построенном квартале для молодёжи от науки и бизнеса.

Он был одет в заезженную в общественном транспорте ветровку, джинсы и кроссовки на толстой подошве, на плече у него была объёмная потёртая сумка на длинном ремне – такие обычно носят коммивояжёры.

Сумка была вместительная, наполненная какой-то тяжестью – вроде как толстыми словарями, которыми почти сейчас никто не пользуется из-за появления электронных.

Он грел дыханием свои голые, замерзающие руки и звонил в домофон этого последнего на сегодня многоквартирного дома, который он обошёл сегодня весь, и даже успел побыть в гостях в нескольких квартирах, где его приглашали.

Всего подъездов в этом доме было штук двадцать, а, может, и больше, он обзванивал каждый подъезд, открывали ему через раз, редко. Ещё через раз – его приглашали и с разной степенью интереса слушали: что он говорит.

Взглянув на него более внимательно – можно было, наконец, определить – и это было верно – что он студент – по вечерам и свободным дням несущий слово Евангелия, звонящий в каждый домофон – с радостной и благой вестью об искупительной жертве Иисуса за все грехи человеческие – какие были – и какие только происходят, и какие будут происходить – и с вестью о воскрешении Иисуса.

В этот день он посетил уже пять многоквартирных домов, где беседовал и утешал, поддерживал Словом больных и одиноких…. Пару раз ходил в магазин за продуктами, если хозяева, открывшие ему и принимающие Евангелие, сами не могли выйти наружу из-за какой-либо слабости или болезни. Два раза он использовал власть ключей – отпускал грехи людям, в которых еле теплилась жизнь.

Он порядком устал – говорить и убеждать, поддерживать и ободрять…. Это было волонтёрство с его стороны – с возможностью учёбы дальше – он хотел поступить в теологический институт зарубежом. В этот день ему открывали немощные, и его служение отягощалось в разы – казалось, он нёс тележку с кирпичами – объясняя по нескольку раз места из Библии – которые его слушатели или быстро забывали, или не слышали и переспрашивали. Однако, когда у них в глазах устанавливалось понимание и они понимали библейскую мысль – это прибавляло радости в сердце, прилагающему для этого все свои усилия, Вениамину.

В этом последнем на сегодня подъезде домофон что-то не отвечал, хотя, наконец, трубку взяли на верхнем этаже, это был голос милой девушки, почти детский, хотя и с глубокими нотками – кажется, это была старшеклассница. Ей, видимо, тоже понравился его голос, потому что раздался звон открывающейся двери. Так и есть. Вениамин начал подниматься на самый верхний этаж, лифт не работал, и ему казалось, что он теряет свои последние человеческие силы, поднимаясь на 17-ый этаж. Но ему казалось, что задумчивый голос девушки, открывшей ему домофон, стоил такого подъёма.

Он шёл, молясь, и от этого было легче. Его длинные ноги, вполне тренированные за всю его миссионерскую деятельность, еле переваливались и шаркали по ступенькам вверх.

Наконец, он дошёл до верхнего этажа, и навстречу ему щёлкнула замком и открылась двойная дверь.

– Это Вы, которые сейчас звонили по домофону? Поднимались без лифта? Простите, Христа ради! Так высоко! Заходите к нам, если хотите. Мы с со старшей сестрой проводим вечер, ждём маму с дежурства – едим пиццу, скучаем… – говорила миловидная девушка, и теперь интонации её голоса были совсем не задумчивые, скорее наоборот, она болтала без умолку. Казалось, дверь ему открывала совсем другая девушка, более романтичная, что ли….