Ниточка жизни - Иван Карасёв

Зина с грустью глянула парочке в спину и решила пройтись пешком до конца Садовой, так хоть немного хмель выветрится. К вечеру распогодилось, солнце пригревало совсем не по-сентябрьски, из Детского парка за Юсуповским дворцом доносились людские голоса и щебетанье птичек, на ветру шумели деревья ещё не опавшей листвой. В лучах солнца блестела гладь небольших прудов. Природа проснулась после затяжных дождей, и люди тоже старались не упустить, возможно, последний погожий денёк перед долгой серой осенью и холодной зимой. Несмотря на рабочий день, в парке было полно народа: мамаши и бабушки с детишками, школьники, гонявшие мяч, парочки, удобно устроившиеся на скамейках и просто одинокие старички, вышедшие погреть свои косточки. Зина тоже присела. В общежитие не спешила, туда уже соседки вернулись со смены и, наверняка, привычно галдят о своих проблемах, а ей хотелось побыть одной. Хоть немного, хоть чуть-чуть послушать живую музыку осеннего дня.

* * *

Она проснулась, когда уже стало темнеть. Протёрла глаза, огляделась вокруг, людей в парке поубавилось. Птички замолчали, исчез детский гомон, только шушуканье последних парочек нарушало вечернюю тишину. На Садовой прогремел трамвай. Обычная картина, но что-то было не так. Холодный пот выступил на лбу, свёрток, где свёрток с отрезом и носочками? Она его положила рядом и ладонью сверху прикрыла. Но её рука упиралась в холодное дерево скамейки. Отреза не было. «Стащили, сволочи поганые, – выругалась Зина, – ну почему мне всегда не везёт. Даже сегодня, когда после долгой разлуки нашлась сестра, такая удача и такой финал! » Зина выдохнула, всхлипнула раз, другой и заревела. Она плакала долго, её пытался утешить какая-то бабуля, оставившая для этого важного дела своего внучка на несколько минут. Наверное, последняя бабушка в парке. Но Зина никого не хотела слышать и видеть тоже. Она медленно поднялась и зашагала, всё быстрее и быстрее по направлению к трамвайной остановке.

В общежитии уединилась на чёрной лестнице, там стояла, оперевшись об оголённый металлический каркас перил, деревяшки были давно оторваны. Зина долго рассматривала в полутьме карточку художника, вертела её в руке, подносила ближе к свету. Читала, медленно шевеля губами:

Водовозов Александр Николаевич

Член Союза художников

Заслуженный деятель искусств РСФСР

Потом выпрямилась и решительным шагом направилась к себе в комнату. Пора ложиться, завтра опять рано вставать. Завтра – на смену. Но после работы она позвонит ему. «Будь, что будет, посмотрим, – решила Зина, – может, он и не извращенец, а просто немного странный интеллигентный человек. Манерам-то подполковник Мишенька мог бы у него поучиться. Приработок опять же и среда другая, не пропахшие карболкой медсёстры да полуграмотные девчонки с фабрики».

Три дня Зина, зажав в кулачке карточку Водовозова, спускалась вниз, ко входу. Там висел, пришпиленный к стене старенький телефонный аппарат, похожий на маленький чемоданчик. Звонок стоил пятнадцать копеек, деньги – вахтёрше в фанерной будке, напоминающей огромных размеров скворечник. Та ими распоряжалась, как хотела, никакого учёта не было. Что-то себе оставляла, что-то комендантше сдавала. Но, конечно, не пятнадцать копеек являлись преградой и даже не любопытная дежурная по вахте, всегда норовившая подслушать. Делать-то ей нечего, а так какое-никакое развлечение. И информация. Знать, кто куда ходит, кто с парнями встречается. Хочет, пусть знает, Зину совершенно не смущало то, что её разговор подслушают. По телефону она ничего конкретного говорить не собиралась. Нет, три дня Зина пыталась построить в голове предстоящий разговор, и три дня он никак не желал складываться. Всё какие-то несуразные словечки, сумбурные объяснения представляла себе. А вдруг спросит: «И чего ж это вы, любезная, вдруг решились? » Ну не рассказывать же ему про Стешку и украденный свёрток с отрезом!

Наконец, на четвёртый день, также не представляя себе, что сказать, кроме того, что согласна, она решительным шагом миновала вахтёршу и подошла к телефону. «Будь что будет, – решила, – станет расспрашивать что да почему, просто брошу трубку и всё! »

На том конце провода долго не отвечали. Зина уже намеревалась повесить трубку, как вдруг что-то щёлкнуло и в ухо ударил резкий женский голос:

– Я слушаю!

– Это квартира Водовозова?

– Нет, – как обрезали, – это моя квартира!

«Неужели ошиблась», – Зина глянула ещё раз на визитку.

– Ну что же вы молчите, девушка?

– Мне бы Водовозова, – промямлила Зина и тут же сообразила, что сморозила глупость.

– А Илью Репина не желаете? Водовозова вы не получите! Он мой. Он мой муж!

– Простите, – совсем растерялась Зина, – а поговорить с ним можно?

– О чём, позвольте полюбопытствовать?

– Насчёт работы, он мне работу предлагал. Позовите его, пожалуйста! – голос Зины дрожал.

Там помолчали какой-то миг и ответили:

– Хорошо. Минуту!

Тут же Зина услышала громкий зов, пробившийся даже в наверняка болтающуюся вдоль стены трубку:

– Са-а-ашенька! Тебя-я-я! Опять натурщица. Может хватит тебе голых девок рисовать, пора остепениться уже.

Зина внутренне сжалась в комок: «Опять натурщица? Голых девок рисовать? » Нет уж, со мной этот номер не пройдёт! »

Вскоре послышался мужской голос: «Да что-ты, Глашенька, что ты! ». Затем – твёрдые мужские шаги, под ними пол скрипел ровно и даже слегка музыкально, лёгкий треск мембраны и знакомый, хоть и слегка исковерканный телефоном, приятный голос произнёс:

– Водовозов у аппарата!

– Здравствуйте, – взяв себя в руки, как можно более ровным тоном проговорила Зина, – четыре дня назад в Гостином дворе Вы мне предложили работу, – Зина снова умышленно опустила слово «натурщицы». Хоть ей и было, по большому счёту, наплевать на реакцию вахтёрши, заточившей уши в сторону телефона, но всё-таки не хотелось, чтобы всё общежитие было в курсе характера её подработки.

– Да, да, конечно, помню. Так Вы согласны? – художник явно обрадовался такому повороту Зининого настроения.

– Да, – с чувством некоторого облегчения ответила Зина. Главное она, наконец, сказала, и вакансия, так сказать, ещё не уплыла. А ведь за это время художник мог не одну уговорить. Что ему стоит, мужчина видный, солидный, а деньги всем нужны.

– И когда Вы сможете подойти на пробный сеанс?

«Значит, сначала посмотрит, Вообще-то логично, а вдруг я идиотка безмозглая. Откуда ему знать? » – мысленно согласилась с Водовозовым Зина.