Такая разная Франция - Иван Карасёв

Может, мой пассаж об иммигрантах покажется кому-то ненужным и слишком привязанном к нынешним событиям, но тогда это тоже был для меня культурный шок, только отрицательный. Не знаю, как передать охватившие меня чувства, когда я, человек далёкий от религии, тем более католической, увидел негра, мочившегося средь бела дня в стену парижской церкви 17-го или 18-го века! В арабской стране его при подобных упражнениях со стеной мечети, наверное, забили бы камнями на месте.

Фото сделано в центре Лиона, году в 2011, называется «Юность Франции»

Первый шок от того, что натворили, французы испытали в 1995 году. Тогда группа террористов-самоучек (интернета у них ещё не было) из выросших во Франции арабских юношей, не принадлежавшая ни к какой группировке, даже к никому неизвестной тогда «Аль-Каиде», устроила серию терактов. Погибло несколько десятков человек. Силы спецслужб искали террористов повсюду, нашли и уничтожили. Однако последствия тех событий заметны до сих пор – по всем крупным вокзалам и аэропортам ходят вооруженные армейские патрули, иногда даже с собаками. Правда, ни разу не видел, чтобы кого-то остановили или проверяли, а одна собака на огромные залы регистрации аэропорта Шарль де Голль-2, например, это даже не смешно. Это грустно. И с тех пор на французских вокзалах отсутствуют камеры хранения (как будто нельзя просто прислонить чемодан со взрывчаткой к стенке оживлённого прохода). После 1995 года несколько лет в крупных городах Франции не было мусорных урн. Их использовали террористы для закладывания взрывчатки, и чиновники не придумали ничего лучшего, как вовсе упразднить точки сбора уличных отходов. Французам сказали, мол, носите свой мусор себе домой. Некоторые, конечно, носили. Но со временем сознательных становилось всё меньше, поэтому через пару лет реализовали пришедшую кому-то в голову поистине гениальную в данной ситуации идею сделать урны из прочного прозрачного пластика. И в настоящее время во Франции ещё можно любоваться не только великолепными памятниками архитектуры, но и самыми разнообразными продуктами человеческой жизнедеятельности в импровизированных мусоросборниках.

К слову сказать, французские чиновники, так же, как и наши, умеют принимать «правильные» решения в сложных ситуациях и делать жизнь человека несносной. Когда в марте 2016 года террористы взорвали бомбы в аэропорту и в центре Брюсселя, власти Пятой Республики решили заняться безопасностью воздушных гаваней. Мы как раз возвращались из чудесной поездки по востоку Франции через Руасси (аэропорт Шарль де Голль). Что там творилось! Три часа провели в разных очередях! Усиленные меры безопасности. Казалось, что их придумывают для того, чтобы облегчить террористам осуществление бесчеловечных планов. Несколько раз находились в кучах людей, которые легко взорвать любому смертнику (видимо, всё же у ИГИЛ добровольцев не хватает). Отменили электронную регистрацию, в итоге – почти час в очереди, чтобы зарегистрироваться на рейс, потом ещё полчаса, чтобы войти в зал пограничного контроля. Тут начиналось самое интересное – ужесточение проверки паспортов выражалось в сокращении количества заветных окошек со штампиками и человечками в погонах. Перед ними в относительно небольшом помещении толпилось постоянно человек триста, два смертника – триста трупов, а сам контроль всё тот же, что и раньше. При этом единственная проверка на безопасность осуществлялась уже после, до этого места любой мог дойти хоть с ядерным зарядом! Преступнику со взрывчаткой в чемодане было легко пристроиться к толпе людей, которая постоянно сопровождали наше ожидание.

Не успели ИГИЛовцы тогда сделать ещё одно чёрное дело. После первого шока европейский чиновник очухался, электронный «чек-ин» восстановил, очереди на паспортный контроль тоже сильно уменьшились, но, как и прежде, в здание аэропорта заходим свободно, вещи никто не просвечивает!

Правда, такой дурдом, как в аэропорту Парижа, явление малотипичное для Франции, бюрократия там гораздо гуманнее к людям, нежели у нас. Конечно, отсутствует прописка. Как и во всех европейских странах для подтверждения местожительства достаточно предъявить любой инстанции счёт за воду или электричество, либо за другую коммунальную услугу с указанием адреса и своей фамилии. Только иногда даже прописка оказывается очень полезной в определённых ситуациях. В 1996 году Жак Ширак пригласил приехавшего во Францию Клинтона поужинать в модном ресторане американской кухни. Казалось бы, ничего особенного. Да, но пока два президента вкушали яства, квартал был оцеплен полицией, и его несчастных обитателей не пускали к себе домой. Так как в отсутствии штампа о прописке нельзя доказать, что ты местный житель, ведь никто не догадался положить счета за коммуналку в бумажник или портфель в тот весёлый для двух политиков вечер. Вот и ждали беспечные парижане окончания ужина на улице.

Но, бывает, французский чиновник обнаруживает редкостное понимание простых человеческих проблем. В первой половине девяностых наши дотошные пограничники ещё старой советской закваски стали придираться к обладателям двух паспортов, выезжавших в Европу без всякой визы (ибо она им была не нужна при наличии документа одной из европейских стран). И, конечно, обладание вторым гражданством не интересовало ревностных стражей границы: «Не порядок, где же виза? » Хотя какое твоё собачье дело, ты же должен проверять только наш документ? Теперь ведь красивая многоцветная консульская наклейка совершенно не интересует симпатичных дамочек, во внешнем облике которых крашеные ногти вполне гармонируют с погонами прапорщика. А мне вот так заявил однажды прослуживший добрый десяток лет на китайской границе прапор: «Я нарушителей всегда ловил! Мне до лампочки, какой у вас паспорт, должна быть виза! Но раз сегодня первое января, я, так и быть, пропущу Вас! » У меня едва не вырвалось: «Спасибо, благодетель! »

Вот тогда консульство в Петербурге без разговоров и проволочек стало шлёпать нам, имевшим французское гражданство, французские же визы в российские паспорта. Со всемогущим штампиком всё стало правильно и красиво. Хоть подтянули с тех пор наших чиновников, но представить себе что-то подобное в нашем парижском консульстве не могу. Однако и французы уже давно этого себе не позволяют. Виза нынче не простая печать, а красивая наклейка, наверняка, ещё предмет отчётности.

Военный патруль на улицах Парижа (терактов в «Батаклане» и в брюссельском аэропорту ещё не было, патрули уже ходили, но оказывали только моральное воздействие)

***

Живя во Франции, мне приходилось слышать рассуждения о том, что, мол, мы здесь идём к мультиконфессиональному и мультирасовому обществу, и в этом, якобы, ничего страшного нет, посмотрите на Америку, к примеру.

Есть страшное. Потому что это только самоуспокоение, попытка закрыть глаза и ничего не делать, не расчищать авгиевы конюшни политической и социальной жизни, а ждать, авось оно само как-нибудь образуется. Что-то образуется, бесспорно, только что, вот в чём вопрос! Даже в Америке до сих пор масса проблем на расовой почве, и не похоже, что они успешно разрешаются, скорее наоборот, а ведь там, в стране эмиграции, смешанная нация формировалась, как минимум, пару столетий, а не 50 лет.