Война хаоса - Патрик Несс

Я подумал о двух мужчинах, которые вырастили меня, которые любили меня, и вот Киллиан погиб на ферме, чтобы дать мне время сбежать, а Бена Дэйви застрелил на обочине дороги – за то же самое, за то, што спасал меня… и о Мэнчи, моем прекрасном чертовом псе, который тоже… тоже меня спасал…

– Ко мне это не имело никакого отношения…

Я думал о том, как пал Фарбранч, как стреляли в людей, а он, мэр, смотрел… я думал о…

Я ЕСМЬ КРУГ И КРУГ ЕСТЬ Я.

Это ударило меня, крепко, в самый центр головы.

– Не сметь! – взвизгнул я, отшатываясь.

– Тебя слишком занесло, Тодд Хьюитт, – рявкнул он, наконец-то почти в гневе. – Как ты вообще собираешься вести за собой людей, если вываливаешь наружу все свои чувства до последнего?

– Я не собираюсь водить людей! – огрызнулся я.

– Ты собирался возглавить эту армию, когда связал меня, и если такой день наступит снова, тебе придется полагаться только на себя, не так ли? Ты продолжал тренироваться в том, чему я тебя учил?

– Мне не нужно ничего из того, чему ты мог бы меня научить!

– Еще как нужно, – он даже шагнул ко мне. – И я буду твердить тебе это так часто, как нужно, – чтобы ты поверил наконец: в тебе есть сила, Тодд Хьюитт. Сила, способная править этой планетой!

– Способная править тобой.

Он снова улыбнулся, но улыбка вышла раскаленная добела.

– Ты знаешь, как я делаю свой Шум неслышимым, Тодд? – тихий, извилистый голос… – Чтобы никто вокруг не услышал мои тайны, все до последней?

– Нет…

Он наклонился ко мне.

– Минимальными усилиями.

И я уже кричал

– Назад!

…но

Снова оно, снова, прямо в центре моей головы:

Я ЕСМЬ КРУГ И КРУГ ЕСТЬ Я.

Но сейчас слова звучали по-другому…

Легкость…

Как дуновение…

Невесомое чувство, от которого в животе у меня становится легко-легко…

– Я вручаю тебе дар, Тодд, – его голос плывет сквозь мой разум, словно облако, полное огня. – Тот же дар, что я дал моим капитанам. Воспользуйся им. Воспользуйся им, чтобы победить меня. Я вызываю тебя. Попробуй!

Я смотрю в его глаза, в их тьму, черноту, которая проглатывает меня целиком…

Я ЕСМЬ КРУГ И КРУГ ЕСТЬ Я.

И больше я в целом свете не слышу ничего.

Ничего.

[ВИОЛА]

В городе царил зловещий покой. Мы с Желудем шагом продвигались вперед. Даже не только покой – тишина. Жители Нового Прентисстауна бежали куда-то в холодную ночь. Невозможно себе представить, в каком страхе они это сделали… не знать, что происходит, что тебя ждет.

Выехав на пустую площадь перед развалинами собора, я оглянулась. В вышине, над еще стоящей колокольней висел еще один зонд. Держался подальше от огненных спачьих стрел и следил за мной.

И это еще не все.

Мы переехали площадь и двинулись по дороге, которая вела на недавнее поле боя – все ближе и ближе к армии. И вот уже достаточно близко, чтобы их стало видно. Они ждали. Смотрели, как я еду к ним. Солдаты сгрудились у костров, сидя на вещевых мешках. Лица усталые, почти на всех печать потрясения; уставились на меня так, словно к ним из тьмы выехал призрак.

– Желудь, – шепнула я ему. – На всякий случай: плана у нас вообще-то нет.

Один из солдат встал при нашем приближении и наставил ружье.

– Стой где стоишь, – скомандовал он.

Совсем молоденький, волосы грязные, на лице – свежая рана, скверно зашитая при свете костра.

– Я желаю видеть мэра, – сказала я, стараясь держать голос ровно.

– Кого?

– Это кто такая? – спросил другой солдатик, тоже вставая – еще один мальчишка… возраста Тодда, возможно.

– Одна из ентих, террористов, – объяснил ему первый. – Приперлась бомбу ставить.

– Я не террорист, – твердо ответила я, глядя поверх голов, пытаясь высмотреть Тодда, расслышать его Шум через весь этот РЕВ…

– Слазь с коня, – приказал первый. – Живо.

– Моя имя Виола Ид, – сказала я (Желудь переступил с ноги на ногу). – Мэр… ваш президент меня знает.

– А мне плевать, как там тебя зовут, – сообщил первый. – Слазь, быстро!

Девочка-жеребенок, предупредил Желудь…

– Я сказал, слазь с коня!

Щелкнул затвор. И тогда я завопила:

– Тодд!

– Больше предупреждать не буду, – сказал солдат.

Кругом уже вставали остальные…

– ТОДД! – снова закричала я.

Второй солдат схватил мои поводья, другие наступали со всех сторон…

ПОДЧИНИСЬ! –  прорычал Желудь, оскалившись, но солдат просто хватил его по голове прикладом.

– ТОДД!

Руки уже хватали меня, Желудь визжал ПОДЧИНИСЬ! ПОДЧИНИСЬ! но солдаты тащили меня вон с седла, а я держалась, держалась за него из последних сил…

– Отпустить, – велел голос, разом прорезав крики, хотя его даже никто не повышал.

Меня мгновенно выпустили, и я постаралась выровняться на седле.

– Добро пожаловать, Виола, – сказал мэр, когда толпа схлынула и между нами открылось пустое пространство.

– Где Тодд? – резко спросила я. – Что ты с ним сделал?

И услышала другой голос…

– Виола?

…на шаг позади… проталкиваясь мимо него, прямо-таки отпихнув с дороги тычком в плечо, ко мне пробирался… глаза огромные, оглушенные… но вот он, идет…

– Виола.

…протягивает ко мне руки и улыбается, и я тянусь тоже…

На секунду, на одну только быструю секунду, что-то странное у него в Шуме… легкое, мимолетное… проскочило и исчезло…

На один только миг, я едва услышала…

А потом всё смыли его чувства, и это снова был Тодд. Он сгреб меня в охапку и сказал:

– Виола.

[ТОДД]

– А тут Симона и говорит: у меня, дескать, есть идея получше.

Виола полезла в новую сумку, с которой приехала, и вытащила какие-то две плоские металлические штуковины. Маленькие такие, как камешки, которыми пекут блинчики на воде, округлые, сверкающие – и ложатся в ладонь, как будто для нее и сделаны.