В поисках любви - Нэнси Митфорд

Телефон раскалился докрасна, по всем направлениям полетели телеграммы. Тетя Сэди отбросила всякую гордость, перестала притворяться, что дела идут как надо и она приглашает мужчин ради них самих, и исторгла несколько отчаянных криков о помощи. Мистер Уиллс, викарий, согласился оставить миссис Уиллс дома и отобедать в Алконли без дамы. Это была первая их разлука за сорок лет. Миссис Астер, жена поставщика, пошла на такую же жертву, а ее младший сын, которому не исполнилось еще и семнадцати, был спешно отправлен в Оксфорд покупать себе готовый фрак.

Дэви Уорбеку было велено оставить дома тетю Эмили и приехать одному. Он согласился, но неохотно и лишь после того, как осознал истинные масштабы катастрофы. Пожилые кузены и дядюшки, о которых многие годы никто не вспоминал, были побеспокоены, как загробные духи, и призваны материализоваться. Почти все они отказались, причем некоторые – в весьма грубой форме, каждого из них в свое время так глубоко обидел дядя Мэттью, что о прощении не могло быть и речи.

Наконец дядя Мэттью почувствовал, что должен взять ситуацию под свой контроль. Он и гроша ломаного не дал бы за этот бал и не вменял себе в обязанность ублажать гостей, считая их скорее неотвратимой ордой варваров, чем компанией дорогих его сердцу друзей, созванных для совместного развлечения и веселого пиршества. Его интересовало лишь душевное спокойствие тети Сэди. Дядя Мэттью не мог видеть ее такой взвинченной и решил принять меры. Он поехал в Лондон и посетил последнее перед каникулами заседание Палаты лордов. Эта поездка оказалась исключительно плодотворной.

– Стромболи, Пэддингтон, Форт-Уильям и Кертли приняли предложение, – сообщил он тете Сэди с видом фокусника, извлекающего из маленького винного бокала четырех чудесных жирных кроликов. – Но мне пришлось пообещать им охоту… Боб, пойди скажи Крейвену, что я хочу его видеть завтра утром.

Благодаря всем этим ухищрениям количество мужчин и женщин за обеденным столом теперь должно было сравняться, и тетя Сэди вздохнула с огромным облегчением, хотя едва не расхохоталась при мысли о кроликах дяди Мэттью. Лорд Стромболи, лорд Форт-Уильям и герцог Пэддингтон прежде были ее собственными партнерами по танцам. Сэр Арчибальд Кертли, заведующий библиотекой Палаты лордов, был известным любителем званых обедов в узком кругу высоколобых интеллектуалов, но ему было за семьдесят и его мучил артрит. После обеда, во время танцев, будет, конечно, похуже. За мистером Уиллсом станет ходить хвостом миссис Уиллс, за капитаном Астером – миссис Астер, на дядю Мэттью и Боба как на партнеров особо рассчитывать не приходится, а гости из Палаты лордов, наверное, направятся не в танцевальный зал, а к карточному столу.

– Боюсь, девушкам придется надеяться только на себя, – задумчиво сказала тетя Сэди.

В каком-то смысле, однако, все было к лучшему. Этих гостей дядя Мэттью выбрал сам из числа его собственных друзей, а стало быть, есть большая вероятность того, что он будет с ними вежлив. По крайней мере, они знают, каков его характер. Тетя Сэди понимала, что приглашать в дом посторонних молодых людей очень рискованно. Дядя Мэттью не выносил чужаков и не любил молодежь; сама мысль о вероятных поклонниках его дочерей была ему невыносима. Тетя Сэди предвидела будущие затруднения, но часть из них была уже с горем пополам преодолена.

И вот он, бал. Жизнь, которую мы страстно вожделели долгие годы, начинается прямо сейчас, вызывая удивительное чувство, будто все происходит не на самом деле, а во сне. Только, увы, совсем не так, как нам мечталось. Сон оказался не из лучших, надо признать. Мужчины – все такие низенькие и неинтересные, женщины – невзрачные и одеты безвкусно, а их лица так неприглядно раскраснелись от близости мазутных печей, дающих больше смрада, чем тепла. Но главное – мужчины либо слишком стары, либо слишком уродливы. Когда кто-то из них (явно побуждаемый добрым Дэви, старающимся, чтобы мы не скучали на своем первом балу) приглашает танцевать, ты не плывешь в восхитительной дымке, отдавшись в надежные мужественные руки, ваш танец – это одни лишь спотыкания, толчки соседей, и больше ничего. Твой партнер балансирует на одной ноге, словно Король Аист, а другой, словно Король Чурбан [28 - Король Аист и Король Чурбан – персонажи басни Эзопа «Лягушки, которые желали короля». ], наступает тебе на палец. Что же до остроумной беседы, то редко ее, даже самой банальной и бессвязной, хватало на целый танец или промежуток между танцами, и в основном это было: «Ох, простите… Ох, виноват». Правда, Линда смогла-таки сводить одного из своих партнеров полюбоваться пораженными болезнью минералами, но большого удовольствия от этого, конечно, не получила.

Мы никогда толком не учились танцевать и наивно предполагали, что это умение дается каждому легко, естественно и от природы. Думаю, Линда в один день смогла осознать то, на что мне потребовались годы – естественность не имеет никакого отношения к поведению цивилизованного человека, все в нем – притворство и искусство, лишь более или менее отточенные.

Вечер был спасен от полного провала мерлинфордской компанией, которая явилась так поздно, что мы даже успели о ней позабыть. Но как только новые гости поздоровались с тетей Сэди и отправились танцевать, атмосфера вечера полностью переменилась. Они цвели и сияли драгоценностями, изумительными нарядами, прекрасно ухоженными волосами и ослепительным цветом лица. Вот кто действительно будто плыл в танце. Кроме чарльстона, разумеется, но и его угловатые движения в их исполнении были столь совершенны, что мы восхищенно разинули рты. Их беседа была, без сомнения, и бойкой, и остроумной; она текла как река – быстрая, плещущая и сверкающая на солнце. Линда была совершенно околдована и тут же решила, что непременно станет одним из этих пленительных созданий и будет жить в их мире, сколько бы сил и времени ни понадобилось, чтобы достичь желаемого идеала. Я же на такое не претендовала. Они были великолепны, но существовали в параллельном пространстве, в том, в котором жили мои родители и которое я покинула в тот самый миг, когда тетя Эмили забрала меня к себе. Пути назад не было – да я его и не желала, что, впрочем, вовсе не мешало мне с восхищением наблюдать красочный спектакль, разворачивающийся перед моими глазами, сидела ли я с Линдой в ожидании приглашения или неуклюже переминалась в танце с добрым Дэви, который, не найдя для меня другого партнера, время от времени сам играл его роль. Дэви, похоже, был хорошо знаком со всей компанией, а с лордом Мерлином и вовсе состоял в дружеских отношениях. В промежутках между проявлениями любезности к нам с Линдой он присоединялся к их утонченной болтовне. Он даже предложил ввести нас в их круг, но, увы, свободные вставки из тафты на наших платьях, казавшиеся такими красивыми и оригинальными на примерках у миссис Джош, теперь, в сравнении с мягким струящимся шифоном гостей, выглядели окостенело и странно и усугубляли жестокое ощущение собственной неполноценности, возникшее в нас еще в начале вечера. И мы категорически отказались.