Плата за мир. Том 1 - Екатерина Гичко

– Начальник, – мрачно бросил он песчаникам, а для Тейсдариласы добавил: – Наагариш Роаш део Фашше? й.

Девушка вопросительно посмотрела на него. Захмелевший наг мгновенно её понял.

– Наагариш? Титул это, как ваш граф. У нас их всего три, то есть четыре: наагашейд, наагаса? х, наагариш и наагале? й. Наагашейд – владыка всех нагов, наагасах – представитель семьи наагашейда, наагариш – владыка определённой земли, а наагалей – глава рода. Запомнила? Ну вот, этикету я тебя обучил.

То, что он смог обучить кого-то этикету, показалось Ваашу невероятно смешным, и он громогласно захохотал.

Назад они возвращались уже в сумерках. Вааш был в изрядном подпитии и постоянно клонился в сторону. Тейсдариласа благоразумно даже не пыталась его поддержать. Пьяный наг был ещё словоохотливее трезвого и то жаловался, какие песчаники жулики, то громогласно орал песни, то засыпал её вопросами.

– А чё в платье-то ходишь? У тя ж ноги… Твою… раскидали брёвна! Штаны удобнее этой тряпки. Цепляется за всё, руки занимает… Лет-то тебе сколько?

Девушка на пальцах показала, что восемнадцать.

– Немая что ль?

От собственного вопроса нага отвлёк коварно подкравшийся под хвост камень. Вааш матюгнулся, но устоял.

– Немая – это хорошо, – продолжил он. – Хорошо, когда баба молчит. Молчанье – золото…

Что он там хотел сказать дальше, узнать девушке было не суждено. Им навстречу выползли трое нагов во главе с наагаришем Делилонисом. Глаза того раздражённо сверкали.

– Вот они! – прошипел он. – Вааш, я что тебе сказал?

Вааш мучительно напряг лоб, пытаясь вспомнить, что и кто ему говорил.

– До темноты она должна вернуться в свой шатёр! – рявкнул наагариш.

– Так ещё не темно, – удивился Вааш, махнув рукой на запад, где тонкой полосой пробивался из-за горизонта солнечный свет. – Мы вот гуляли… Воздухом свежим дышали, – он демонстративно вдохнул, грудь его раздулась как кузнечные меха.

Наагариш поднял глаза к небу, вымаливая у богов терпения.

– Принцесса, прошу следовать за мной, – уже спокойнее сказал он. – Вааш, – наагариш красноречиво посмотрел на нага и процедил сквозь зубы: – Проспись.

Глядя на качающуюся фигуру уползающего нага, наагариш Делилонис поймал себя на том, что уже жалеет о своём выборе. Надо будет к принцессе приставить охрану. Так, на всякий случай.

На следующий день рано утром объединённое войско снялось с места. Им предстоял обратный путь до границы, где они разделятся на две части и разойдутся по своим странам. Собрались быстро и очень организованно. Несмотря на заявление наагариша Делилониса, что лишний груз тащить никто не будет, за войском всё же тянулись обозы с награбленным добром – заслуженными трофеями победителей, а где-то даже мычали трофейные коровы.

Армия Нордаса располагалась в верстах восьми от стоянки врага и сейчас провожала его взглядами. Кто-то смотрел зло и ненавидяще, кто-то – с облегчением, кто-то продолжал бояться, а кому-то было уже всё равно. Больше всего радостных взглядов досталось той части уходящего войска, где блестели колесницы нагов. Люди радовались их уходу и именно в этот момент даже не пытались ненавидеть. Главное, что ушли. Потом, когда страх утихнет, в душе, возможно, появится ненависть и к этим змеехвостым. Но сейчас ужас перед этими жуткими созданиями затмевал всё.

Послы Нордаса находились немного в стороне, на холме. Они въехали на вершину верхом на конях и оттуда следили, как покидает их вражеская рать. Радости на их лицах не было. Слишком свежо было чувство унижения. Сами начали войну, с треском проиграли её и были вынуждены с поклонами идти на мировую, вымаливая снисхождение. Это ещё долго будет аукаться стране, и им придётся очень постараться, чтобы стереть с лиц соседей снисходительные улыбки.

Королева Арония и принцесса Руаза не присутствовали. Они в тот же день, когда завершились переговоры, уехали из лагеря и поселились в пятнадцати верстах отсюда за стенами Гро? сского замка. Если вдруг враг передумает и опять развернёт войско для наступления, у них будет возможность сбежать вглубь страны. Всё-таки принцесса Руаза – единственный ребёнок короля, другого наследника у него нет. Нельзя подвергать её опасности.

Об отданной повелителю нагов незаконной дочери короля старались не вспоминать. Мысли об этом вызывали стыд. Откупились незаконнорождённой девчонкой! И не понятно было перед кем больше неловко: перед самой девушкой или перед нагами.

В вечер заключения перемирия королева, принцесса и несколько высокопоставленных лиц собрались отметить удачное завершение переговоров с нагами и Давриданией. Но торжественность момента не ощущалась. Наоборот, чем больше времени проходило, тем сильнее становилось чувство, что они сделали что-то неправильно, где-то просчитались.

Больше всех мучилась королева. Она не могла объяснить причину этого беспокойства, но переживала всё сильнее и сильнее. Её посещали мысли, что зря они так дёшево откупились. Нужно было заплатить истинную цену за мир, чтобы он действительно был крепким. А так… Словно понарошку. Не веришь, что всё закончилось.

Тоже самое, как если бы ты пытался чего-то добиться всеми силами, упорно трудился, изводил себя, а потом легко получил желаемое, заплатив самую дешёвую цену. Сразу возникает чувство неправильности. Ты получил, что хотел, но не уверен, что это теперь твоё. Как если бы ты хотел купить безумно дорогой алмаз, долго трудился над воплощением своей мечты, а потом вдруг его владелец берёт у тебя в оплату луковичную шелуху и впихивает в твои руки желанный камень со словами: «На, бери». И ты стоишь, ошалевший, и не знаешь, что с ним делать дальше.

Примерно также себя ощущала королева и, наверное, всё посольство. Простые вояки бесхитростно радовались завершению войны. Они и так заплатили за неё своей кровью и жизнью близких. Их не душило беспокойство. В этой войне они отдали и так слишком многое.

Окончанию войны радовался не только Нордас. Покидающий его враг тоже был рад. Все стремились поскорее вернуться домой. Конечно были и те, кому бы только грабить да убивать. Но даже они были вынуждены подчиниться общему настроению и смиренно повернуть назад.

Многонациональная армия Давридании, состоящая из представителей разных народов, и армия Салеи менее колоритная по расовому разнообразию, но практически такая же пёстрая, представляли собой красочное, дивное для глаз зрелище. Наряды, которые были приняты у каждого народа в качестве военной одежды, причудливое оружие и брони, ездовые животные… У каждой расы было что-то своё.