Детективный флёр - Ирина Ребони

Пропажу иконы Виктория Афанасьевна обнаружила два дня назад, но не видела ее, по крайней мере, две недели. Дом был старым, штукатурка стала рыхлой, гвоздь, на котором держалась икона, расшатался, и она упала. Хозяйка убрала ее в ящик письменного стола, решив потом вызвать мастера, да все руки не доходили.

– Почему племянника не попросили ее повесить? – спросила я.

– Да у него руки не из того места растут, – усмехнулась она, – он бы мне всю стену разворотил.

Дальнейшие расспросы ничуть не прояснили ситуацию. Подозреваемых было немало. Виктория Афанасьевна подозревала племянника, так как, по ее словам, больше никто у нее не бывает. Но это не так. Или благородная дама обслуживающий персонал за людей не считала? Два раза в неделю к ней приходила уборщица, раз в месяц парикмахер, а маникюрша и того чаще. Недавно приходил сантехник, прочищал засорившуюся раковину. Ее квартиру регулярно посещали курьеры, она частенько заказывала доставку на дом из магазинов. Дама была состоятельной и умело пользовалась имеющимися у нее средствами.

Денис забросал ее вопросами, и она подробно и четко на все отвечала. Хотелось бы мне дожить до ее возраста, сохранив при этом светлый разум и приятную внешность. Беседа записывалась на диктофон, а я попутно делала заметки в блокноте – журналистская привычка. Разговор получился продолжительным, но никто из нас не скучал. Приятно общаться с интеллигентным человеком, имеющим за плечами долгую и интересную жизнь. Когда Виктория Афанасьевна удалилась, став нашей клиенткой, было уже около семи вечера. Мы с Денисом переглянулись.

– Могу повторить, – весело сказал он, – обожаю интеллигентных старушек! Хотя задание непростое. Она хочет и на елку влезть, и… ничего себе не ободрать. С этим Виктором придется обращаться, как с хрустальной вазой – не оскорбить, не обидеть, не допустить, чтобы он заподозрил тетушку в нелицеприятных мыслях на его счет! Но… вернуть икону!

В пятницу с самого утра Денис собирался приступить к расследованию и сразу занялся составлением плана. От меня требовалось распечатать имена, адреса и телефоны всех, кто так или иначе имеет отношение к делу. Освободились мы нескоро и подъехали к дому уже в десятом часу.

– Вот уж не думал, что мы так быстро раскрутимся! – радостно воскликнул Денис, когда мы выходили из автомобиля.

Я три раза сплюнула через левое плечо.

– Погоди радоваться, – приземлила я своего шефа, – мы еще ни одного дела не раскрыли.

– Раскроем, куда же мы денемся, – легкомысленно отозвался сыщик.

Я вошла в квартиру в радостном возбуждении. Моя работа мне нравилась! Признаться, не ожидала от себя такого, хотя удивляться особенно нечему. В каком-то смысле эта работа напоминала прежнюю. Общение с новыми людьми, знакомство с их историями и попытки разобраться, как все было на самом деле. Я прошла в кухню, чтобы приготовить себе легкий ужин, и включила телевизор, просто для фона. На одном из питерских каналов несколько мужчин, сидя за круглым столом, с умным видом что-то обсуждали. Я собралась переключиться на музыкальный канал, но тут меня зацепило знакомое имя. Журавлев! Я прислушалась. Обсуждали предстоящее строительство спортивного комплекса. Утвержденный проект уже имелся. Осталось найти подрядчика.

– Нужно учитывать прошлые ошибки, – важно говорил мужчина в роговых очках с толстыми стеклами. – Вспомните, как строили футбольный стадион – недопустимо долго, и это обошлось налогоплательщикам недопустимо дорого, а уж сколько скандалов было вокруг этого строительства! Мы должны довести до сведения властей, что в данном случае подобного непрофессионализма в подборе кадров не допустим.

– Поговаривают, что на роль главного подрядчика претендует небезызвестный и недавно уже упомянутый Журавлев, – подал голос ведущий.

– Только не он! – вскричал молодой человек, неизвестно как затесавшийся в ряды экспертов.

– У Журавлева большой опыт, – провоцировал юнца ведущий, – за плечами много крупных строек.

Молодой человек еще больше возбудился.

– Разве вы забыли? ! Года два назад его отстранили от госзаказа из-за всевозможных обвинений в его адрес – тут и нецелевое использование средств, и неуплата налогов, и…

Ведущий опять его перебил, но не для того, чтобы оправдать обвиняемого или хотя бы посеять сомнение в его виновности, а чтобы еще больше подогреть градус дискуссии.

– Ведь до суда дело так и не дошло.

– И не могло дойти! – захлебывался классовой ненавистью юный правдолюбец. – У него все схвачено! Наверняка подкупил тех экспертов! Несчастную журналистку смешали с грязью, а Журавлев, белый и пушистый, опять в деле! Но народ все помнит!

Боже, еще и народ сюда приплел, сокрушенно подумала я. И откуда только он взялся, весь такой принципиальный и неистовый? Дискуссия тем временем продолжалась.

– Думаю, для этой роли лучше подойдет Игнатенко, – сказал полный мужчина, казалось, щеки лежат у него на плечах. – У него опыта не меньше и, главное, безупречная репутация.

– Репутация – это хорошо, – впервые вступил в разговор пожилой мужчина. Его лицо было изборождено глубокими морщинами, но глаза светились умом и живостью. – Но на одной репутации далеко не уедешь. Я давно живу и всякого повидал. Бросить тень на человека, особенно бизнесмена, очень легко. А вот отмыться почти никогда не удается. Да, у Игнатенко немалый опыт, но таких крупных проектов в его практике не было, и неизвестно, справится ли он с такой масштабной задачей.

Дискуссия разгорелась с новой силой, но я уже почти не слушала. Журавлев был прав, утверждая, что мои обвинения ему еще аукнутся. Я своими действиями разрушила ему, если не жизнь, то карьеру. Конечно, я тоже пострадала, но что значат мои маленькие неприятности на фоне его потерь? Этот умный и амбициозный мужчина, совсем еще не старый, в будущем не может рассчитывать ни на что более или менее значительное. Как же он меня ненавидит!

И опять я задумалась над тем, почему тогда поступила так неосмотрительно. Я никогда ничего не публиковала, предварительно не проверив информацию, используя несколько источников! А там был только один источник, да еще анонимный! Как я могла так поступить? На ум приходило только одно объяснение, которое я и дала своей жертве: «Бес попутал! ». Такое объяснение подошло бы Галке. Она работала в издательстве в отделе эзотерики и прочей хиромантии. Но ведь я – ярая материалистка!