Жена монстра - Галина Чередий

Я в течение месяца с большой вероятностью стану тоже монстром. Гро сказал, буду есть людей. Желудок свело. Нет, ну как это возможно? Ни за что! Я даже мясо с кровью не ем. Тошнит от одного вида такого. Хотя вон добрый братец Кай обещал меня «спасти». Прикончить раньше, чем начнет тянуть на человечину.

Дверь в ванную парень не закрывал, и теперь мне было слышно, как он там плещется, фальшиво напевая. И все-то у него в жизни хорошо, настроение вон, видно, замечательное. И дела ему нет до моих страданий и обреченности. Сколько он таких, как я, повидал, чтобы и не шелохнулось уже нигде? Или это потому что они тоже не люди. Гро сказал «волхи». Это еще, интересно, что за экзотическая хрень?

– Эй, Кай, а что будет со мной, если твой метод сработает? – крикнула рыжему.

– Останешься еще пожить, – ответил он, вываливаясь в комнату и вытирая волосы. Голый.

– У тебя стыд есть вообще? – закатила я глаза к потолку своего стеклянного куба.

– Ой, да радовалась бы! Может, я последний голый мужик, которого ты увидишь в жизни.

Вот скотина циничная! Нашел повод позубоскалить.

– Тогда моя участь совсем уж достойна сожаления. – Надо же, у меня еще и на ехидство силы остались.

– Нет, это просто человеческая ханжа в тебе, еще не издохшая, мешает рассмотреть мои бесспорные достоинства.

Ой, да обычные такие достоинства. Ничего неординарного. Хотя я уточнять и рассматривать не собираюсь.

– А в кого я превращусь? – решила вернуться к важному. – Или вообще ни в кого? Могу опять быть человеком?

– Размечталась. Обратной дороги в твою старую жизнь уже нет. При любом раскладе. Этот факт прими и даже не фантазируй больше. Все, скромница, на мне трусы!

– Ладно. Но что тогда дальше?

– В ближайшие сутки тебя будет колбасить. Может, и больше. Потом очухаешься и начнешь потихоньку осваиваться с новой биологией. Но чем все точно закончится, мы только к следующему полнолунию узнаем. Посмотрим, что за неведома зверушка из тебя выйдет.

– В смысле?

– В прямом. Гуй тебя укусил, ты заражена его сущностью и уже не померла. Между прочим, благодаря мне. Но я так же еще и подсадил тебе гремучую смесь сущностей кое-каких других рас.

– Каких еще рас? – офигела я. Что творится с реальностью, в которой я до сих пор жила?

– Кое-каких, – ухмыльнулся Кай так, словно предвкушал нечто весьма забавное, а меня передернуло.

– Уточнить можно?

– Нельзя! – огрызнулся он, плюхнувшись на свою койку. – Ты вон мне до сих пор имени не назвала, а я тебе прям все выкладывай.

– Я Отэм. Какие сущности?

– Мирные. Это все, что тебе пока нужно знать. Как вечерок коротать будем? Киношку посмотрим?

– Какую еще… Я в засохшей крови с головы до ног, возможно, прямо сейчас превращаюсь в чудовище, а ты киношку?

– Слушай, ничего из тобой перечисленного ты не можешь изменить в ближайшее время. Так что, будешь сидеть и рефлексировать? Хотя кое-что ты можешь. Снять грязные шмотки, например. И тебе полегче, и мне приятно.

Парни всегда, везде и любой породы такие… парни. «Сиськи покажи! » – их лозунг на все времена.

– Ты говорил, что если буду послушной, то смогу помыться.

– Но ты послушной не была. Наказана. И кстати, хорошенько подумав тут, я пришел к выводу, что ты, Отэм, вообще не особенно послушная девочка.

– И что тебя навело на этот вывод?

– Дерзкие искры в твоих прекрасных глазках, – фыркнул Кай. – Логика, детка. Гуй тебя не обратить пытался, а прикончить. Они совсем не демократы, знаешь ли, и женского неповиновения не терпят нисколечко. Так что вывод – ты его взбесила. Расскажешь как?

– Ткнула в морду шокером. – Смысл уже что-то скрывать?

– То есть ты на свидание с шокером пришла? – хохотнул рыжий, уставившись на меня с чем-то отдаленно похожим на восхищение. – К самому прекрасному и идеальному мужчине своей мечты?

– А ты откуда…

– Знаю, что он тебе таким казался? Да это их обычная манера завлечения будущих жен. У них суперспособность выглядеть, вести себя, пахнуть «тем самым».

– Для каждой по-своему, – пробормотала я, вспомнив, как «плыл» облик Джона в том зале поначалу.

– Так и есть. Но, выходит, тебе он мозги совсем перекособочить не смог, раз о средстве самообороны подумала, да еще и применила. Уважуха.

Вернувшись к страшным событиям на той бойне, мое сознание словно зацепилось за них, прокручивая по кругу каждую замеченную кровавую подробность.

– О, началось, – услышала я голос Кая, но он был как издалека. – Веселье покатило.

– О чем ты? Со мной все в порядке, – тряхнула я головой, стараясь прогнать наваждение.

– Точно, ты ведь всегда так потеешь.

Действительно, должна была признать, что пот с меня ручьями лил. Десны чесались. Ступни и кисти жутко зудели, и пальцы то и дело скрючивались. Вдоль позвоночника будто носились туда-сюда горячие муравьи, и хотелось упасть на спину и поваляться, как это делают собаки перед ветренной погодой.

Кай завалился на койку как ни в чем не бывало, клацнул пультом. На стене перед ним развернулся экран, заработал проектор. Он врубил какой-то боевик, причем настолько громко, что я зажала уши. А может, мне это только казалось. Периодически гадкие ощущения отступали и звук был вполне нормальным. Но эти моменты быстро сокращались. И вот я уже бросалась на стекло, желая добраться до проклятого рыжего говнюка и вбить ему пульт в глотку!

Нет! Нет-нет-нет! Я не агрессивная психичка! Но как же бесит!

Я орала Каю, чтобы он выключил, и свет убрал, и освободил. Угрожала искалечить, порвать на части, причем в таких красочных подробностях, что опять мутить начинало саму. Извинялась, канючила и снова приходила в бешенство. А потом ничего уже не помню. Открыла глаза и увидела стоящего возле бокса Гро. Подалась к стеклу и принялась ловить его запах сквозь круглые отверстия. Мне он нравился. Запах. В нем хотелось искупаться. Изваляться. Добыть больше.