Жена чайного плантатора - Дайна Джеффрис

Над мерцающим городом распростерлось кобальтовое небо, отчеркнутое от земли фиолетовыми холмами, под деревьями лежала густая тень, воздух звенел от криков чаек, круживших над скопищем маленьких лодок на воде. Возбуждение бурлило в Гвен – все было так необычно. Она скучала по Лоуренсу и на мгновение позволила себе предаться мечтам о нем. Мечтать было легко, но реальность была такой захватывающей, что в животе у нее запорхали бабочки. Гвен сделала глубокий вдох, надеясь наполнить грудь соленым морским воздухом, и удивилась, ощутив запах чего-то более душистого, чем соль.

– Что это? – спросила она, повернувшись к незнакомцу, который – чувства ее не обманули – так и не сдвинулся с места.

Мужчина помедлил, принюхиваясь.

– Корица и, вероятно, сандаловое дерево.

– Тут есть что-то сладкое.

– Цветы жасмина. На Цейлоне много цветов.

– Как мило, – произнесла Гвен, тем не менее понимая, что это не все.

Сквозь соблазнительные ароматы пробивался запах какой-то тухлятины.

– Боюсь, еще попахивает канализацией.

Гвен кивнула. Вероятно, так и было.

– Я не представился. Меня зовут Сави Равасингхе.

– О… – Она помолчала. – Вы… то есть я не видела вас за обедом.

Он состроил гримасу:

– Вы имели в виду – не пассажир первого класса? Да. Я сингал.

До сих пор Гвен не замечала, что мужчина стоял по другую сторону каната, разделявшего классы.

– Что ж, очень приятно с вами познакомиться, – произнесла она, стягивая с одной руки белую перчатку. – Я Гвендолин Хупер.

– Значит, вы новая жена Лоуренса Хупера.

Гвен потрогала крупный цейлонский сапфир на своем перстне и кивнула, слегка удивившись:

– Вы знаете моего мужа?

Сави наклонил голову:

– Я с ним встречался, да, а теперь, боюсь, мне пора идти. – (Она протянула руку, радуясь новому знакомству. ) – Надеюсь, вы будете очень счастливы на Цейлоне, миссис Хупер. – Он будто не заметил ее протянутой руки, сложил ладони перед грудью пальцами вверх и слегка поклонился. – Пусть сбудутся ваши мечты… – Мгновение постоял с закрытыми глазами и ушел.

Гвен немного смутили его слова и странный прощальный жест, но, отягощенная более насущными проблемами, она лишь пожала плечами. Ей нужно постараться вспомнить указания Лоуренса из потерянного письма.

К счастью, пассажиры первого класса, а значит, и Гвен сходили на берег прежде других. Она подумала о своем новом знакомом и невольно почувствовала себя очарованной. Никогда еще не встречались ей столь экзотические люди. Было бы гораздо веселее, если бы он остался, чтобы составить ей компанию, хотя, конечно, это было невозможно.

Гвен оказалась совершенно не готовой к шоку от жгучей цейлонской жары, звенящих красок и контраста между яркостью света и глубиной теней. Шум обрушился на нее: колокольчики, гудки, людские голоса и жужжание насекомых – все это охватило ее, стало вертеться и кружиться вокруг, пока она не почувствовала себя одним из кусочков болтающегося на волнах плавучего мусора, за которыми наблюдала недавно с борта корабля. Вдруг общий гул перекрыл громкий трубный глас. Гвен обернулась и как зачарованная уставилась на деревянную пристань, где, задрав вверх хобот, стоял и мощно трубил слон.

Привыкнув к виду слона, Гвен отважилась зайти в здание администрации порта. Она договорилась насчет своего дорожного сундука и села на деревянную скамью на улице. Влажно, жарко и душно. Кроме шляпки, защититься от солнца было нечем, да и ту приходилось время от времени использовать, чтобы смахивать со лба прилипчивых мошек. Лоуренс обещал приехать в порт, но пока его что-то было не видно. Гвен попыталась вспомнить, как он велел ей поступить в случае какой-нибудь непредвиденной ситуации, и тут снова увидела мистера Равасингхе, который появился из предназначенного для пассажиров второго класса выхода в борту судна. Избегая глядеть на него, она надеялась скрыть смущение: надо же было оказаться в таком глупом положении! Повернув голову в другую сторону, Гвен стала наблюдать за неуклюжей погрузкой ящиков с чаем на баржу в другом конце причала.

Запах канализации давно уже перекрыл пряный аромат корицы и теперь смешался с прочей мерзкой вонью: канатной смазкой, навозом, гниющей рыбой. И по мере того как причал заполнялся раздраженными пассажирами, которых осаждали торговцы и разносчики, предлагавшие самоцветы и шелка, Гвен начало подташнивать от нервного напряжения. Что она будет делать, если Лоуренс не приедет? Он обещал. Ей всего девятнадцать, и он знает, что она никуда не выезжала из поместья Оул-Три, разве что пару раз добиралась с Фрэн до Лондона. Чувствуя себя совсем одинокой, Гвен пала духом. Плохо было уже то, что Фрэн не смогла отправиться в путь вместе с ней: сразу после свадьбы Гвен ее кузину вызвал к себе адвокат. И хотя Гвен доверила бы Лоуренсу свою жизнь, она не могла не чувствовать себя немного расстроенной из-за сложившейся ситуации.

В толпе сновал целый рой полуголых смуглых ребятишек, которые совали пассажирам связки коричных палочек и, глядя на них огромными молящими глазами, выпрашивали рупии. Мальчуган лет пяти протянул пучок корицы Гвен. Она поднесла его к носу и понюхала. Ребенок заговорил, но для Гвен это была какая-то тарабарщина, и, к несчастью, у нее не было ни рупий, чтобы дать ему, ни английских денег.

Гвен встала и немного прошлась вокруг. Налетел короткий порыв ветра, и откуда-то издалека донесся тревожный звук: бум, бум, бум. «Барабаны», – подумала она. Били они громко, но не настолько, чтобы можно было отчетливо расслышать ритм. Гвен еще не успела далеко отойти от оставленного рядом со скамьей чемоданчика, как вдруг услышала оклик – ее звал мистер Равасингхе – и почувствовала, что на лбу у нее выступают капельки пота.

– Миссис Хупер, не оставляйте свои вещи без присмотра.

Она вытерла пот тыльной стороной ладони:

– Я слежу за ними.

– Люди бедны и готовы на все. Пойдемте, я отнесу ваш чемодан и найду вам более прохладное место для ожидания.

– Вы очень добры.

– Вовсе нет. – Он поддерживал ее за локоть только кончиками пальцев и прокладывал им путь по зданию портовой администрации. – Это Черч-стрит. А теперь взгляните вон туда – на самом краю Гордон-гарден растет сурия, или тюльпанное дерево, как его еще называют.

Гвен посмотрела. Толстый ствол был весь в глубоких складках, как женская юбка, а крона, усыпанная ярко-оранжевыми цветами в форме колокольчиков, давала какую-то странную огненную тень.