Последний вечер в Лондоне - Карен Уайт

Дружба зародилась, а затем окрепла благодаря частым визитам в кафе «Хорват» неподалеку от Дома Луштак, которым управляли то ли друзья, то ли семья мистера Данека. По крайней мере, так предположила Ева, поскольку в кафе его называли по имени на том же иностранном языке. Она точно не знала, каком именно, но не хотела показаться глупой или необразованной, выказав свое невежество. Прошла целая неделя, прежде чем она набралась смелости спросить и выяснила, что мистер Данек родом из Чехословакии, из городка под Прагой под названием Лидице. Для Евы это звучало очень экзотично, и с ее точки зрения такие названия звучали гораздо привлекательнее Йоркшира.

В обмен на помощь в изучении английского он отдавал ей неисправные тюбики с губной помадой и наполовину использованные баночки рассыпчатой пудры, а еще раскрошившиеся румяна и искривленные кисточки для туши, вместе с советами и подсказками, как их лучше всего использовать. Теперь же, когда она села за стол и пододвинула стул ближе, у него на ладони лежали два тюбика губной помады.

– Благодарю вас! – воскликнула она. – Мне даже не нужно смотреть – я знаю, что тут же влюблюсь в них. Вы всегда выбираете только правильные оттенки.

Его темные глаза засветились.

– Всегда приятно работать с таким безупречным полотном. С тобой и мисс Дюбо. Не нужно прикрывать никаких изъянов. Хорошо, что не все такие, иначе я остался бы без работы!

Он улыбнулся собственной шутке, перебирая баночки с румянами в ящике.

– Как продвигается твой французский?

– Tr? s bien! – ответила Ева, стараясь держать лицо неподвижным.

– Может, когда-нибудь ты разрешишь мне обучить тебя моему языку?

Он положил палец ей на подбородок, чтобы придвинуть Еву чуть ближе, а затем погрузил кисточку в темную баночку.

– Может быть, – с сомнением протянула она. – Думаете, французского и английского будет недостаточно?

Их глаза на мгновенье встретились перед тем, как мистер Данек наклонился, чтобы накрасить ей ресницы.

– Мир очень велик, Ева. Хотя прямо сейчас в Германии некоторые пытаются сделать его меньше, поглощая страны, как голодные львы.

Он отстранился, чтобы полюбоваться результатом своей работы, и встретил ее смущенный взгляд.

– Старайся читать газеты, Ева, и быть в курсе дел. Так делают самые образованные женщины, хотя они, конечно же, никогда в этом не сознаются за праздничным столом. Но я знаю, как ты любишь казаться образованной.

Его слова не звучали ни осуждением, ни укором, а просто информацией к размышлению. Ева очень мало рассказывала ему о своем прошлом, если не считать того, что она из Йоркшира, а ее мать занималась стиркой и шитьем. Мистер Данек, казалось, без слов понимал, что она пыталась вырезать свое прошлое, как раковую опухоль.

– Ну хорошо, – произнесла она, откинувшись на спинку стула. – Тогда мне еще нужно придумать, где я обучалась – в каком-нибудь месте, где женщина по имени Ева жила бы уединенной, благовоспитанной жизнью.

Он облокотился о стол и тихо произнес:

– Если ты хочешь когда-нибудь повысить свое положение в обществе, тебе потребуется убедительная причина, объясняющая, почему ты модель. Понимаешь, круги, в которые ты хочешь попасть, смотрят на твою профессию свысока. Как и на актрис, и на оперных певцов. Но если у тебя есть солидная предыстория, тогда движение вверх возможно, да? – Он слегка повернул голову, словно хотел убедиться, что они все еще вдвоем. – У тебя очень хорошо получается перевоплощаться, Ева. Мне кажется, лучше всех. Ты далеко пойдешь с таким умением. – Откинувшись назад, он рассмеялся. – Ты напоминаешь мне ту девушку из кинофильма с Лесли Говардом – «Пигмалион».

– Вы имеете в виду Элизу? – Она замотала головой, ощущая вспышку гнева. – Я никогда не была такой замарашкой.

– Нет, не была. И сначала была пьеса. Ты должна знать такие вещи, Ева. Читай больше, ходи на пьесы и концерты. Запомни – перевоплощение.

В комнату влетела старшая швея миссис Уильямс, с сантиметром вокруг шеи и закрепленной на запястье подушечкой для булавок. Она взяла Еву за руку и помогла взобраться на платформу для подгонки одежды.

– Скорее, скорее. Нужно сшить все на живую до прихода мадам Луштак.

Ева оглянулась на мистера Данека и, увидев его ободряющую улыбку, выпрямилась и стала рассматривать себя в зеркало. Миссис Уильямс приступила к работе: ее белые дряблые руки трепетали, как пойманная рыба, пока она ползала вокруг платформы на коленях, делая замеры и втыкая в ткань булавки из браслета с подушечкой. Когда мистер Данек попрощался и ушел, в комнате стало очень тихо, если не считать тяжеловатого дыхания миссис Уильямс, которая крутилась вокруг Евы, оттягивая, подкалывая и время от времени делая небольшие стежки.

Зажатые туфлями пальцы ног Евы онемели, начала болеть спина, но она стояла смирно, двигаясь, только когда ее просили. В коридоре хлопнула дверь, после чего раздались торопливые шаги. Миссис Уильямс прервала свое занятие и повернула голову в сторону двери, но Ева продолжала стоять ровно, боясь пошевелиться и сорвать замысловатый бант со складками, закрепленный на талии.

– Миссис Уильямс, вы уже закончили?

При звуке голоса мадам Луштак миссис Уильямс встала и немного приотпустила ткань, не до конца выпуская ее из рук. Последние десять минут она собирала и подкалывала складки, чтобы они лежали как нужно.

– Не совсем, мадам. Сейчас я закончу с розеткой и складками, и все будет готово.

Ева видела осунувшееся лицо Мадам в зеркале, с точно таким же выражением, как и у миссис Рэтклифф за ее спиной. Темные глаза мадам Луштак придирчиво осмотрели наряд, внимательно изучая каждую линию и изгиб, и остановились на шее модели. Ева замерла, боясь пошевелиться. Мадам подошла ближе, изучая строчку, рукава-крылышки, тонкие складки длинного подола.

– Будьте любезны. – Она повернулась к миссис Рэтклифф. – Я буду ждать в шоу-руме. – Затем Мадам в первый раз взглянула на Еву. – Это очень важный клиент – ты это понимаешь? Миссис Сейнт-Джон привезла свою дочь из провинции. Она только что обручилась, и ей нужны новые наряды на все мероприятия, в которых она будет участвовать.

Ева кивнула.

– Да, мадам.

– Хорошо. И запомни: быть моделью – это не просто пройтись в красивом наряде. Это еще и показать радость и уверенность, которую вызывают мои наряды. Я уверена, ты меня не разочаруешь.