Игра в молчанку - Эбби Гривз

– С вами все в порядке, Фрэнк? .. – Дейзи выдернула гигиенический пакет из пачки, которая лежала на нижней полке ее столика на колесах, и протянула мне. – Вот, возьмите… – Она сунула пакет мне в руки и успокаивающим жестом опустила ладонь мне на плечо. – Все кончится хорошо, Фрэнк. И для вас, и для миссис Мэгги. Только не отчаивайтесь.

Грубый, шероховатый гигиенический пакет, который я сжимаю в руках, пахнет сырой древесиной. От этого запаха моя тошнота только усиливается, но я сдерживаюсь из последних сил.

– У вас все получится, Фрэнк. Если другие могут, значит, получится и у вас. Миссис Мэгги вернется, обязательно вернется, и тогда вы отвезете ее домой и будете о ней заботиться. Не отчаивайтесь. Все будет хорошо, я уверена.

Все будет хорошо…

Когда-то я тоже так думал.

Когда я узнал о твоей беременности, ты была уже на третьем месяце. Мне ты сказала, что однажды перед нашим свиданием ты съела что-то не то, и тебя стошнило. Почему-то ты не сочла происшедшее достаточно серьезным и не задумалась о том, что принятая тобою противозачаточная таблетка может не подействовать. Хотел бы я знать, чему тебя учили на медицинских курсах, подумал я тогда, но промолчал.

Нашим родным мы решили сообщить только о помолвке, а о ребенке ничего говорить не стали. Сначала нам хотелось найти подходящее жилье и узнать, сколько времени придется ждать официальной регистрации в бюро записей актов гражданского состояния. Были и еще дела организационного, так сказать, плана, но главным, конечно, была квартира. Поисками и подбором вариантов пришлось заниматься мне. Я был уверен, что это займет порядочно времени, но ошибся. Тебе понравилась первая же квартира, которую мы поехали смотреть – как ты сказала, здесь нам будет просторно, да и солнце светит в окна гостиной как-то по-особому. Когда же сопровождавший нас агент по недвижимости ненадолго вышел якобы затем, чтобы проверить паркомат, ты повернулась ко мне и, раскинув руки, объявила квартиру нашим домом. Я, однако, едва не подавился, когда увидел в договоре об аренде сумму депозита. Первой моей мыслью было отказаться от столь безумно дорогой квартиры, но тут мой взгляд упал на тебя. Ты стояла у окна – того самого, в которое так чу? дно падал свет – и медленно вела пальцами по подоконнику. Этого оказалось достаточно, чтобы мои сомнения тут же растаяли, и я поставил под договором свою подпись. Через месяц мы могли въезжать.

Откровенно говоря, я был только рад выбраться, наконец, из своей убогой съемной комнатушки и начать новую жизнь. Жизнь с тобой, Мэгги. Никогда не забуду, как в преддверии переезда мы устроили набег на благотворительные лавки Оксфорда. Нашей целью была самая симпатичная и самая дешевая мебель, какую только можно было в них отыскать. В конце концов мы купили старенький диван, у которого отсутствовала одна из подушек (ты обещала, что сама сошьешь новую), и древний кухонный стол, сработанный, должно быть, еще на заре Промышленной революции, который ты поклялась собственноручно покрыть свежим лаком. Ни диван, ни стол так и не дождались обещанного ремонта, но… Сейчас я могу признаться, что они нравились мне и такими, какими они попали к нам.

Наш первый вечер в новой квартире был великолепен. Сидя на мягких «бобовых пуфах», мы ели пиццу, запивая ее прямо из банок тем отвратительным оранжадом, к которому ты пристрастилась в последние пару недель. В углу стоял единственный из нашего багажа предмет, который мы успели распаковать: небольшой ветвистый кактус, сплошь усыпанный мелкими красными цветочками, который я купил тебе во время одного из первых наших свиданий в Ботаническом саду. «Маленький и колючий, совсем как я», – сказала ты тогда.

За день мы, однако, так набегались, таская коробки с вещами, что ты заснула прямо с недоеденным куском пиццы в руке. Убрав остатки обратно в коробку, я расчистил место в углу и сдвинул наши пуфы так, чтобы на них можно было спать. Этой ночью мы укрывались колючим шерстяным одеялом, на который еще только предстояло надеть пододеяльник.

Да, Мегс, я готов вспоминать эту ночь без конца. Первую ночь нашей с тобой семейной жизни.

На следующий день ты проснулась очень рано и, пока я зевал и тер глаза, принялась распаковывать вещи, превращая квартиру в дом. Видя, что это занятие тебе по душе, я решил не мешать, но… Знаешь ли ты, что я до сих пор жалею, что я тогда тебе не помог? Бог свидетель, ты всегда была лучшей в мире хозяйкой, тогда как от меня в домашних делах проку было немного, и все же я обязан был подумать, не повредят ли тебе, учитывая твое состояние, многочисленные хлопоты, связанные с переездом. Увы, тогда это просто не пришло мне в голову.

Вооружившись отверткой, я подтянул пару разболтавшихся дверных ручек и смазал пару скрипучих петель. На этом моя работа закончилась, однако довольно скоро я заметил, что мое безделье действует тебе на нервы. В животе у меня уже давно бурчало, поэтому я вызвался сходить в магазин, чтобы прикупить кое-каких продуктов. Времени это заняло немного, но, как впоследствии выяснилось, отсутствовал я все же слишком долго. Непозволительно долго. И посейчас я нередко спрашиваю себя, когда я почувствовал, что что-то случилось? Когда ты не открыла на мой звонок? Или когда увидел, что тебя нет в гостиной? Как бы там ни было, обрушившаяся на меня тишина подтвердила: что-то не так.

– Мегс! Я до? ма! Я купил все, что нужно для чая и то? стов. Может, поедим прямо сейчас? Да где ты, Мегс? ! Куда ты подевалась? .. – Я переходил из комнаты в комнату, но тебя нигде не было. Наконец я обратил внимание, что дверь ванной комнаты заперта. Я постучал, но ты не отзывалась.

– Эй, Мегс, ты там? С тобой все в порядке?

Тишина в ответ.

Я никогда не умел выламывать двери и не собирался этому учиться, хотя и испугался не на шутку. К счастью, спустя несколько мучительных секунд я услышал, как заскрежетал отодвигаемый шпингалет. Медленно, осторожно я приоткрыл дверь.

Ты сидела на унитазе, трусики спущены до лодыжек, голова опущена, пальцы судорожно вцепились в волосы. Когда отворилась дверь, ты даже не подняла головы. Проследив за твоим взглядом, я увидел алую лужу, растекавшуюся по светлой плитке пола.