Властелин Хаоса - Роберт Джордан

– Это потрясающе, милорд Дракон! – воскликнула Эления, едва не оттолкнув Аримиллу в сторону локтем. Льстивая улыбка выглядела странно на обрамленном медового цвета волосами, хитром лице этой женщины, известной своим сварливым нравом. Впрочем, в присутствии Ранда она являла собой саму любезность. – Подобного умения владеть мечом Андор не видел за всю свою историю. Даже сам Суран Маравайл, лучший полководец Артура Ястребиное Крыло и муж Ишары, первой королевы, воссевшей на Львиный трон, погиб, когда ему пришлось сразиться с четырьмя противниками сразу. С убийцами, подосланными к нему на двадцать третьем году Столетней войны. Правда, и их он уложил.

Эления редко упускала возможность блеснуть своими познаниями в андорской истории, особенно в тех ее областях, которые, как, например, период войн, расколовших империю Артура Ястребиное Крыло после его смерти, не были слишком широко известны. Хорошо еще, что на сей раз она не стала заявлять о своих притязаниях на Львиный трон.

– Только под конец вам чуточку не повезло, – игривым тоном добавил муж Элении, Джарид, – широкоплечий, приземистый мужчина, слишком смуглый для андорца. На отложном вороте и обшлагах его красного кафтана вились золотые спирали и красовались вепри – родовые знаки Дома Саранд, тогда как красное, в тон наряду мужа, платье Элении украшали белые львы Андора. Она носила их, будто не осознавая их значения. Джарид являлся главой в своем Доме, но все честолюбивые замыслы исходили от его жены.

– Прекрасно сработано, милорд Дракон, – прозвучал резкий голос Каринд. Тускло поблескивавшее серебристо-серое платье было скроено под стать лицу хозяйки, с грубыми, непритязательными чертами, но по рукавам и подолу его украшала тяжелая серебряная тесьма, в тон проблескам седины в волосах женщины. – Наверняка вы – лучший фехтовальщик в мире. – Масленый тон речей не мог замаскировать сурового взгляда этой крепкой, мужеподобной особы. Она была бы очень опасна, имей столько же ума, сколько упрямства.

Ниан, стройная красивая женщина с большими голубыми глазами и волной блестящих темных волос, проводила уходивших бойцов насмешливым взглядом и, обратившись к Ранду, сказала:

– Подозреваю, они с самого начала сговорились и действовали заодно, а теперь эту лишнюю плату разделят между собой.

В отличие от Элении она носила на рукавах своего синего платья герб Дома Араун в виде тройных ключей и никогда не упоминала о своих правах на престол, во всяком случае в присутствии Ранда. Она делала вид, будто довольствуется титулом верховной опоры древнего и знатного Дома. Львица прикидывалась домашней кошечкой.

– А разве я могу быть уверен, что мои враги не сговорятся и не станут действовать заодно? – тихо спросил Ранд.

Ниан разинула рот. Неумная и самонадеянная, она воспринимала как личное оскорбление, ежели кто-нибудь не тушевался под ее взглядом.

Энайла, одна из Дев, подошла и, не обращая внимания на андорских вельмож, подала Ранду толстое белое полотенце – утереть пот. Ярко-рыжая Дева была низковата для айилки, и ей не нравилось, что некоторые из здешних женщин – женщин мокрых земель! – превосходили ее ростом. Ее соратницы, как правило, были не ниже большинства андорских мужчин. Придворные пытались сделать вид, будто не обращают на Деву внимания, но, поскольку они нарочито отворачивались от нее, выглядело это не слишком убедительно. Энайла же прошла сквозь их толпу, словно они были невидимы.

Молчание продолжалось лишь несколько мгновений.

– Лорд Дракон мудр, – заявил лорд Лир, склонив голову и слегка сдвинув брови. Верховная опора Дома Бэрин, облаченный в желтый кафтан с золотой тесьмой, был строен и прям, как клинок, но слишком уж вкрадчив и прилипчив, слишком уж подозрительно безупречен. Да и все они кидали порой странные взгляды на Дракона Возрожденного. – Рано или поздно враги непременно попытаются сговориться. Надобно распознать их прежде, чем они получат такую возможность.

Следом за ними расточать похвалы Ранду принялись лысый и дородный лорд Хенрен; седовласая леди Карлис, особа весьма коварная, несмотря на открытое, честное лицо; пухлая, вечно хихикающая Дерилла; нервный тонкогубый Элегар и около дюжины прочих, придерживавших языки, пока говорили представители более могущественных Домов.

Менее знатные вельможи тотчас умолкли, едва Эления снова открыла рот.

– Порой трудно распознать врагов прежде, чем они объявятся, – с глубокомысленным видом заявила она. – Бывает, что их распознаешь уже слишком поздно.

Муж ее важно закивал.

– А я, – возгласила Ниан, – всегда говорила, что всякий, кто отказывается меня поддерживать, тем самым выступает против меня. Полагаю, это разумное правило. Любой, кто поворачивается ко мне спиной, наверняка ждет, когда и я подставлю свою, чтобы он мог вонзить в нее кинжал.

Не впервые многие из них пытались упрочить свое положение, стараясь навлечь подозрение на других. Ранд хотел прекратить это, но не простым приказом. В конце концов, их попытки играть в Игру Домов были ничем в сравнении со лживыми маневрами кайриэнской или тирской знати. Лишь бы им не приходили в голову другие нежелательные мысли.

Нежданная помощь пришла со стороны седовласого лорда Насина, главы Дома Кирен.

– Вы – второй Джеаром! – воскликнул он, изобразив на худощавом лице улыбку. Дворяне помельче ответили на это раздраженными взглядами, но смирились – деваться-то некуда. Насин, с тех пор как Ранд овладел Кэймлином, стал малость странным. Вместо эмблемы его Дома – звезды и меча – светло-синие отвороты его кафтана были расшиты цветами – лунником да любовным узелком, совершенно неуместными в наряде столь важного лорда. Порой он носил цветок и в своих редеющих волосах, словно деревенский паренек, собравшийся поухаживать за девчонкой. Однако Дом Кирен был слишком влиятелен, и оборвать Насина никто не смел, даже Джарид и Ниан. Вертя головой, качавшейся на тощей костлявой шее, лорд тараторил: – Ваше мастерство неподражаемо, милорд Дракон. Вы – наш новый Джеаром! Вы…

– Зачем? – Прозвучавший вопрос эхом отдался по всему двору, и многие андорские придворные поморщились.

Даврам Башир – смуглый седеющий мужчина с крючковатым носом и густыми усами, свисающими по обе стороны широкого рта, – андорцем явно не был. Худощавый, чуть выше Энайлы ростом, он носил короткую серую куртку с серебряным галуном и просторные шаровары, заправленные в ботфорты с отворотами от колен. Если андорским вельможам приходилось стоять, то маршал-генерал Салдэйи восседал на специально для него вынесенном во двор золоченом кресле, небрежно развалясь и перекинув ногу через подлокотник, – правда, рукоять меча с кольцеобразной гардой при этом оставалась в пределах досягаемости. На смуглом лице салдэйца поблескивал пот, но он обращал на жару не больше внимания, чем на андорских придворных.