Франческа - Лина Бенгтсдоттер

Чарли открыла глаза. Она не хочет Хенрика. Ей казалось, что она его хочет, потому что она убеждала себя, что он другой, что в нем есть глубина. Но он всего лишь…

Он просто самый обычный мужик, моя дорогая. Не трать на него время.

Кто-то подергал дверь туалета.

– Простите, – услышала она снаружи голос Андерса. – Не заметил, что тут занято.

Чарли закрутила краны. Похлопала мокрыми пальцами под глазами, вытерла руки туалетной бумагой и вышла.

– Все в порядке? – спросил Андерс.

– Да. Просто немного простужена.

– Пропустим пивка после работы? Целую вечность не ходили вместе.

– Восемь месяцев, – уточнила Чарли.

– Неужели так долго? – Андерс наморщил лоб, словно не веря, что это правда. – Да, пожалуй, так и есть. В последний месяц перед рождением Сэма я был дома, а с тех пор… с тех пор ни разу не ходил в бар.

– Мария тебя не отпустит, – сказала Чарли и улыбнулась.

– У меня есть и собственная воля.

– Отлично. Тогда пойдем пропустим по бокалу вечерком.

– Я только позвоню Марии и уточню у нее, – сказал Андерс.

– Договорились, – откликнулась Чарли. – Оставим пока вопрос открытым.

3

Когда утреннее совещание закончилось, Чалле попросил Чарли зайти ненадолго к нему в кабинет. Она вошла вслед за ним и закрыла за собой дверь.

– Я проверил состояние выходных и сверхурочных у всех сотрудников, – сказал Чалле, усевшись за письменный стол.

– И что? – спросила Чарли.

– И я не удивился, обнаружив, что у тебя больше всего неотгулянного отпуска.

– Так-так.

– Ты собираешься его использовать?

– Я же брала две недели в июле.

– Полторы, – уточнил Чалле. – А в прошлом году – ни единой недели.

– Да, но сейчас я веду важное расследование.

– Все расследования важные, – возразил Чалле. – Работа у нас есть всегда.

Чарли понимала, к чему он клонит – скоро он заговорит, что никому не будет пользы от того, что она принимает этот случай так близко к сердцу. Он уже заметил некую повторяющуюся закономерность – как он сказал при их прошлом разговоре, – что случаи, где пострадали социально незащищенные молодые женщины, слишком глубоко задевают ее, что она рискует довести себя до выгорания, а это ничего не даст ни жертвам, ни их близким, ни ей самой.

Перед глазами Чарли снова встали картины – обнаженные женские тела, взгляд трехлетней девочки, сидевшей в одиночестве в квартире. Как можно не принимать все это близко к сердцу?

– Я не имею в виду, что ты должна брать отпуск прямо сейчас, Чарли! Я просто хотел сказать, что тебе, как и всем остальным людям, требуются периоды восстановления.

С этим Чарли согласилась, но отметила, что потребность в восстановлении может выглядеть по-разному у разных людей.

Чалле ответил, что так и есть, но его обязанность сказать, если он считает, что кому-то из сотрудников надо отдохнуть. Ибо незаменимых нет. Кладбища – прекрасное тому подтверждение.

Чарли даже не улыбнулась этому нелепому выражению. Вместо этого она спросила, не связан ли этот разговор с летними событиями.

– Он связан очень много с чем, – ответил Чалле. – С событиями в Вестергётланде, с твоим употреблением алкоголя. И с тем, что у тебя усталый вид. В нашей профессии я не раз наблюдал, как очень толковые люди ломались, сгорая на работе, а я не могу себе позволить лишиться тебя.

– Ничего со мной не случится, – проговорила Чарли и с трудом сдержалась, чтобы не добавить: «Разве ты сам не говорил только что, будто незаменимых нет? Определись, пожалуйста, чего ты хочешь».

– Ты не можешь этого знать, истощение и выгорание нельзя победить усилием воли. Сама наверняка не хуже меня знаешь.

– Знаю, но если бы это было так, я бы уже давно выгорела. Кстати, я начала ходить к психотерапевту. Я делаю все, чего ты от меня требуешь.

– И это хорошо, – подхватил Чалле, – но я бы хотел, чтобы ты взяла несколько недель подряд. Может быть, когда это следствие закончится. Я тебя не заставляю, – добавил он, поймав взгляд Чарли, – но подумай об этом.

– Само собой. Я подумаю.

Чарли вышла из кабинета Чалле с легким ощущением удушья. Ей куда больше нравился Чалле в роли требовательного начальника, чем когда он пытался изображать заботливого папашу.

Если бы он хоть немного понимал, что для нее хорошо, он бы догадался, что длительный отпуск в таком состоянии стал бы для нее разрушительным. Чем она должна заполнять свои дни? Чтением? А потом? Велик риск, что она пойдет в бар и выпьет пива, а потом закажет еще и еще, а вернувшись затем на работу, будет нуждаться в восстановлении более, чем когда-либо.

Вернувшись в свой кабинет, Чарли продолжила кропотливые поиски людей из круга общения двух эстонских женщин. Запутанный клубок из кличек и прозвищ, незарегистрированных телефонов и тупиковых ходов. Чарли испытывала стресс от того, что следствие топчется на месте. На образцы ДНК, снятые с тел, соответствий в системе не обнаружилось, а немногочисленные полученные сигналы ни к чему не привели.

Через несколько часов она почувствовала, что нуждается в передышке. Чтобы немного отвлечься, она открыла Гугл и ввела имя Юхан Ру. Давненько она не проверяла, что он там еще написал. В поиске возникла статья, которую она раньше не читала. «Какая судьба постигла Франческу Мильд? » Чарли кликнула на ссылку, чтобы увидеть текст статьи. «В ночь с седьмого на восьмое октября 1989 года из фамильной усадьбы Гудхаммар, расположенной неподалеку от поселка Гюльспонг в Вестергётланде, исчезла шестнадцатилетняя ученица школы-интерната Франческа Мильд». Чарли остановилась, а потом начала читать предложение с начала. «… неподалеку от поселка Гюльспонг в Вестергётланде». И год – 1989. Почему никто ни словом не обмолвился об этой девушке, когда они искали Аннабель? Чарли покачала головой и продолжала читать. Родители уехали в гости, а Франческа и ее старшая сестра оставались дома одни. Сестра заснула рано и только утром следующего дня заметила отсутствие Франчески.

«Прошло двадцать семь лет с тех пор, как Франческа бесследно исчезла, но и по сей день неизвестно, какая судьба ее постигла. Версий выдвигалось немало. Ее паспорт отсутствовал, так что поначалу высказывалось предположение, что она исчезла по собственной воле».