Не он - Алекс Д

– Я чувствую их, понимаешь? – прижав ладонь к груди, дрогнувшим голосом признается Лин.

– Эль…, – пальцы мужа успокаивающе поглаживают скулы жены.

– Я слышу их, – со слезами на глазах говорит Элинор, и боль снова захлёстывает ее с головой. – Они в моем сердце. Никуда не делились. Три года… я их прожила. С ними.

Между супругами снова пролегает мучительная пауза. Лин было бы проще открыться, если бы он не был таким… нечитаемым.

– Меня забыть оказалось легче? – без упрека, скорее с усталостью отзывается Крис, опуская руку на свое колено. Эль облизывает пересохшие губы, в местах, где ее лица касались мужские пальцы, ощущалось легкое покалывание. Прислушавшись к себе, Элинор приходит к выводу, что больше не испытывает острого отторжения по отношению к мужу-незнакомцу. Хорошо это или плохо пока сложно понять.

– Я не забыла, это не так, – возражает она, в глубине души злясь на Криса, что он задал этот чертов вопрос.

– А как, Эль? – отвернувшись, он смотрит на пустой мольберт. – Ты стерла из памяти мое лицо, заменив его другим.

– Ты же не думаешь, что я сделала это намеренно? – восклицает Лин, с досадой глядя на четкий мужественный профиль Кристофера.

В собственных воспоминаниях его подбородок был чуть мягче, лоб немного уже, и у него не было таких выступающих скул. Ее Крис был обаятельным, улыбчивым и… простым, понятным, своим. А этот Крис – закрытая книга. И дело совсем не в другом лице. Этого мужчину она не знает, а значит, за эти три года что-то до неузнаваемости изменило его. Изнутри. Анездоровое подсознание Лин дополнило метаморфозы новой внешностью.

«Может, это я? Я сделала его таким? », – мелькает в голове Элинор нечаянная мысль. – «Что, если мое одержимое желание иметь детей сломало нас обоих, отдалив друг от друга? Как долго мужчина способен безоглядно любить женщину с психическими «особенностями»? »

– Я не могу не задать тебе вопрос, Эль, – изучающий взгляд мужа вновь останавливается на уставшем лице. И на этот раз она без пояснений догадывается, что псевдомуж имеет в виду.

– Я никогда тебе не изменяла, – без колебаний отвечает Лин, но на Кристофера произнесенные с искренностью слова не производят должного эффекта. Наверное, она бы тоже сомневалась на его месте. Черт, да она бы с ума сошла, если бы Крис перестал ее узнавать.

– Как ты можешь быть уверена? – негромко спрашивает он, и Лин, откинув неловкость, порывисто накрывает его ладонь своей.

– Я знаю, что это невозможно, Крис. Я не помню, как мы прожили последние три года, но ты видел надпись на портрете. Ее сделала я. «Самому важному человеку в моей жизни».

– Ладно, Эль, – помолчав, без особого энтузиазма произносит Крис. – Тебе не нужно мне ничего доказывать, – мягко высвободив свою руку, он собирается встать.

– Ты мне веришь? – Лин удерживает мужа, взяв за запястье.

– Конечно, верю, Элинор, – отвечает он, и его прямой взгляд в глаза заставляет сердце Лин испуганно трепыхнуться. – Ты никогда не давала мне повода усомниться в тебе.

Дежурные фразы из его уст не звучат фальшиво, но и искренности в них ни на йоту.

– А ты? – вопрос слетает прежде, чем успевает сформироваться и обдуматься в голове Лин.

– Что – я? – уточняет муж.

– Ты давал мне повод усомниться?

– Ты спрашиваешь, изменяю ли я тебе? – холодно конкретизирует Крис.

– Мне, как и тебе, необходимо разобраться в том, что произошло, – отпустив мужское запястье, Лин настойчиво смотрит в светло-серые глаза. – Выяснить все причины, что могли спровоцировать кризис.

– Причины? Я могу их озвучить, Эль, – уверенно сообщает Кристофер. – Проблемы с памятью начались сразу после аварии. Травма головы, гибель близких, потеря ребенка, тыпережила сильнейший стресс, и твоя нервная система не выдержала…

– Не надо повторять то, что я и так знаю из своей карточки, – прерывает его Элинор. Ее коробит от отчужденного тона мужа, словно зачитывающего параграф из учебника.

– Я едва не потерял тебя, Эль, – заметив реакцию женщины, он выключает режим равнодушного мудака. – Мы столько пережили в те жуткие месяцы, пока ты проходила лечение в клинике. А потом все как-то стало налаживаться, ты снова ожила, начала рисовать, строить планы. После переезда сюда я решил, что все осталось позади. В этом доме ты казалась такой счастливой, и я расслабился, потерял бдительность, перестал тебя контролировать.

– Не перестал, – задумчиво отзывается Лин. – Я читала некоторые заметки в телефоне, – поясняет она, заметив недоумение, отразившееся на лице мужа. Ура, у него все-таки есть эмоции. – Они меня насторожили.

– Чем именно?

– У меня сложилось впечатление, что я жила не своими желаниями и мыслями, а по указке, выполняя ежедневный набор твоих требований.

– Ты сама просила меня об этом, – заверяет Кристофер без тени лукавства. – Тебя все устраивало, но как видишь, метод не сработал. Явсе-таки упустил момент, когда ты решила, что таблетки больше не нужны.

– Келли считает, что дело не только в отказе от препаратов, – сухо произносит Лин, размышляя над словами мужа. Могла ли она добровольно отдать Кристоферу полный контроль надсобственной жизнью?

Над этим стоит серьезно подумать.

– У тебя есть предположения? – интересуется Крис.

– Это у тебя нужно спросить. Мы не ссорились в последнее время? Может, я как-то странно себя вела?

– Страннее, чем обычно? – впервые за разговор Кристофер снисходит до улыбки. Едва уловимой, но это уже прогресс. Лин же, обескураженная его словами, не находит что ответить.

– Что последнее ты помнишь? – приходит ей на помощь Крис, меняя тему. Однако она снова тушуется.

– Мне сложно разделить реальные и ложные воспоминания, – нахмурившись, Лин порывисто встает с кушетки и отходит к окну, за которым клубятся сумерки. Устремив взгляд на огни города, мелькающие вдалеке, она старательно ищет момент икс в хаосе своих мыслей.

– Мы должны понять, на чем ты остановилась, Эль, – подсказывает Крис. – Чтобы вместе заполнить пробелы.

– Это обязательно делать сейчас? – прижав пальцы к пульсирующим вискам, не оглядываясь, спрашивает Лин.