Возвращение Пилота. Старатель - Алексей Рудаков

Хм… Как кто? ! Тодд, что б его черти, в аду, куда он несомненно попадёт, на разбавленном масле жарили! Вот ему что? Сложно было предупредить? Намекнуть? Так нет – молчал, сволочь в рясе! Ладно, отче, демон тебя раздери, вот вернусь – рассчитаюсь по полной! Даже с запасом. На следующие случаи!

Дыхалка восстанавливается, и я снова перехожу на рысцу, косясь на всё продолжающуюся битву. А он неплох, это я про Бродягу. Взлетел повыше и сейчас, нарезает круги, сбивая в полёте прыгающих на него крысюков.

Фууух…

Дорога.

Вскарабкиваюсь на неё, где и замираю, согнувшись и уперев руки в колени.

Ага… Бродяга, заметив, что я выбрался куда надо, свечкой взмывает вверх, разом оказываясь метрах так в десяти над плотной толпой крыс.

Те, поняв, что добыча ускользнула, провожают его взлёт разочарованным писком, принимаясь рассасываться по окрестностям.

– А хорошая у тебя крысобойка.

Голос, судя по всему принадлежавший молодому мужчине, заставляет меня вздрогнуть.

Кручу головой – никого. Небольшие кусты, просматриваемые насквозь, спокойно колышущаяся на лёгком ветерке трава и никого.

– Оружие бросай, – голос полон спокойствия.

Поднимаю руки – то, что я на прицеле, ясно как этот день.

– Нету.

– Что – совсем? ! – К спокойствию добавляется неподдельное удивление.

– Угу, – развожу руками над головой: – Ты это, не стреляй. Новичёк я. Не местный, только приземлился.

– Сел? – Справа от меня, из травы поднимается фигура в светлом, сливающимся с травой, одеянии:

– Ты же стоишь?

– Пилот я, – раздражённо отвечаю ему: – Вспышку вверху, – машу рукой в сторону ползущих облачков: – Грохот слыхал?

– Думал гром, – ствол, прежде нацеленный на меня, судя по всему это что-то охотничье, 12-го калибра, опускается: – Удивился ещё – вроде не должен пойти, а гремит. Дождь. Пойти. Понимаешь?

Закинув ружьё за спину – да, я был прав, это была охотничья вертикалка – двустволка с вертикально расположенными стволами, мужчина быстро выскочил на дорогу.

– Я чё стрелять не стал, – сунул он руку в карман, оставив вторую на ремне оружия: – Смотрю – морда не знакомая, ну и поближе посмотреть решил.

– Так ты – лётчик? Круто! – Вытащив из кармана руку, он сжал кулак, оттопырив большой палец: – Ты руки-то опусти.

– Да, военный я. Испытывал новый… самолёт, – опустив руки принимаюсь массировать затёкшие предплечья: – А после – ничего не понимаю – туман, я тут, а машина разваливается.

– Тебя как зовут?

– Сэм, – чуть поколебавшись, протягиваю руку: – Сэм Люциус. Военный пилот. Позывной – Поп.

– Позывной? Это, типа погоняло? – Он крепко жмёт мою ладонь: – А я Виктор. Виктор Смак. Можно так, а можно так, – добавляет он скороговоркой и тут же смеётся удачной рифме.

– Рад знакомству. А до города далеко? Я про тот, что под куполом. Пока падал – заметил.

– До Солара? Да не, рядом. Погоди… – Морщит он лоб, что-то припоминая: – А ты откуда вылетел?

– Оттуда, – машу рукой в сторону: – С базы нашей. Часа три назад. – Тема опасная и я перехожу в наступление, забрасывая его уже своими вопросами:

– Смак? А что тут вообще такое? Где я? Радио молчит, спутники сдохли – где я?

– Ты про Катастрофу знаешь?

– Про что?

– Значит ты из тех времён, что до неё были, – качает он головой: – Тебе, приятель, свезло. Или нет – это уж как посмотреть.

– Катастрофа? Ты о чём?

– Да я уже всего и не помню. Давно это было. Рвануло сильно, вроде учёные что-то там раскопали. В общем, – странно, но он улыбается: – Весь мир в труху. Народу погибло тогда – жуть. Города и всё такое – в руинах. Ну а мы, – Смак разводит руками: – Сам видишь, крутимся, выживаем. Не до поршлого сейчас – выжить бы. О! А вот и твоя крысобойка, – кивает он в сторону подлетевшего Бродяги: – Не продашь? Пять сотен отдам, знатно крыс рубит.

– Прости, – развожу руками, но нет. Это мой дроид, привык к нему.

– Ну нет, так нет, – повторяет он мой жест: – Надумаешь, или там денег нужно будет – первым делом ко мне зайди.

– Лады, – киваю ему: – Так что? Я до Солара двину. Это туда? – Показываю на дорогу, убегающую за высокий холм справа.

– Да я провожу, – Смак снова расплывается в улыбке: – Ты чё! Не, я с тобой пойду. Событие же – человек из прошлого объявился! Вот только погоди, – скинув с плеч небольшой рюкзачок, я его прежде и не заметил, он вытаскивает из него пластиковый пакет. Такие ещё одноразовыми называют.

– Сначала – дело, пошли, – протянув мне пакет, Смак, закинув за спину рюкзак, быстро начинает трусить к месту эпической битвы Бродяги с крысами.

Деваться некуда – следую за ним.

С трудом сдерживаю тошноту, подойдя к обильно залитому кровью и заваленному трупами, пятачку вытоптанной травы. Да уж… Бродяга порезвился здесь от души – трупики крыс лежат в несколько слоёв и над ними уже начинают жужжать отливающие металлом насекомые.

Мухи? Ну, пусть будут мухи.

Меня мутит, а Смаку ничего. Присев на корточки, он копается в трупиках, переворачивая их небольшим ножом.

– Ага…, – довольно крякнув, Смак, прямо за хвост, вытаскивает относительно целую тушку – у этого крысюка напрочь снесена голова, оставив всё остальное без повреждений.

Быстрый взмах ножа и вниз, прямо на кровавое месиво, валятся потроха.

– Держи, – протягивает он мне выпотрошенную тушку: – Бери-бери. Дяде Боре продашь, он из них такой шашлык делает…ммм…, – закатывает он глаза, но, видя моё непонимание, продолжает: – Ты чего? Бери. В пакет суй. Я ж сказал – Борис, наш бармен и лучший повар Солара, тебе двадцать пять монет отвалит. А Рафику не сдавай. Рафик жадный. Десять, ну, может пятнадцать даст.

– Эээ… – Осторожно приняв тушку, засовываю её в пакет, стараясь не запачкаться: – Да у меня деньги есть, Смак. В банке. Ну, да, спасибо за заботу, но…

– Деньги у тебя там, – выпотрошив следующую, он тычет вверх окровавленным остриём: – Были. Здесь, – лезвие указывает на заваленную трупами землю: – Нет. Я ж тебе говорю – весь мир в труху, где теперь те банки.