Наследие Эллидора - Ален Грин

– Твои книги, вот и собирай. Он ужасно рассеянный, – пожаловалась Милина друзьям на брата.

– Потому и прошу о помощи, – невозмутимо отреагировал тот.

– А ты, – Сэил с беспокойством смотрел на Леин, – с новыми домочадцами каникулы проводить будешь?

– Мы же живём вместе, – Леин злилась на Сэила из-за постоянных придирок.

– Конечно, – теперь он выглядел расстроенным.

В пятницу главной темой для обсуждения стали отметки за четверть. Леин огорчилась, что так и не вырвалась вперёд, а по-прежнему занимала третье место в потоке, после Атрио Агусто и Дэка Пуэлзи. Милина осталась довольна своим пятым местом, она поднялась на две позиции, а вот Сэила отметки не интересовали, он даже не соизволил подойти к информационному стенду.

Любопытство не порок – Леин отыскала все знакомые имена, Милина с удовольствием помогла ей в этом. Элэстер, как и Атрио, был первым в своём потоке. Леин порадовалась за него и ничуть не удивилась. «Умничка Элэстер! » – вспомнила она прозвище, которым наделил его Кэрэл. Имя Хэила Дэ’Виля она обнаружила на седьмой строчке, и это её озадачило. Ей казалось, что, кроме науки, он ничем не интересуется. Почему же результат не приближен к лучшему? Фамилию Хаинс Леин полагала обнаружить в самом конце. «Этот лодырь вечно дурачится, вряд ли далеко ушёл! » – думала она, скользя глазами по строчкам. Каково же было её изумление, когда она обнаружила фамилию Хаинс под первым номером. Леин зажмурила глаза и вновь открыла их, но ничего не изменилось. Кэрэл Хаинс лучший ученик на своём потоке. Это открытие повергло её в шок: она ни разу не видела мага за книгами, поэтому наивно предполагала, что он неважный ученик, а на деле вышло наоборот. Несоответствие сложившегося образа и реальности заставило задуматься. Пытливый ум стремился вычислить допущенную ошибку. Неподалеку Леин заметила Хэила, который, задрав голову, наблюдал за птицей. Этот маг знаком с Кэрэлом ещё со времен заточения в Тэу, возможно, он сможет внести ясность. Не раздумывая долее, она поспешила к нему.

– Хэил, скажи, – Леин преградила ему дорогу. Раздосадованный тем, что упустил редкую особь, маг свёл брови, но ничего не сказал. Леин продолжила. – Разве Кэрэл любит учиться? Я никогда не видела, чтобы он занимался. Откуда тогда такие результаты? – она махнула рукой в сторону стенда.

Взгляд Хэила мгновенно изменился, стал резким, надменным и злым. Эта скорая перемена, не свойственная магу, напугала Леин, словно она невольно раскрыла какую-то страшную тайну.

– Вот и подумай, откуда, – процедил он сквозь зубы и тут же ушёл.

Леин долго стояла на месте и смотрела ему вслед. «Что это значит? » – думала она. Если бы он отшутился, она бы поняла, если бы разуверил, поняла бы тоже, но его реакция была более чем странной. Значит ли это, что Кэрэла стоит опасаться? Или Хэил за что-то злится на него? С этой мыслью она вернулась домой и всё ждала, когда увидит угрюмого или страшного Кэрэла, способного разозлить сдержанного Хэила. Угрюмого и страшного так и не увидела. Увидела весёлого и беззаботного. Впрочем, таким он был всегда, за тем редким исключением, когда Леин удавалось вывести его из себя. Видя, как беспечно смеётся Кэрэл во время ужина, она успокоилась и подумала: «Разве плохо, что человек, – она поправилась, – маг, хорошо учится? Это здорово! А почему ему это удается? – вспомнила она вопрос Хэила. – Наверно, схватывает налету». Эту тему развивать дальше она не стала.

* * *

Ремонтные работы на чердаке начались, как и намечали, с понедельника. Сначала размыли потолок от старой побелки, потом покрасили его в лазурный оттенок. Работали дружной толпой – и весело и быстро. Так как за обеденным столом разговоры велись исключительно о чердаке, Аистель снизошла и после дневного отдыха, важно задрав голову, поднялась с остальными на чердак. Осмотрев помещение, она заявила, что освещение совершенно не пригодно для зрения, что потолок красили дилетанты и лоботрясы, что только под чутким руководством мастера эта комната сможет походить на жилую. После красноречивого монолога, она ласково промурлыкала:

– Через три-четыре дня комнату будет не узнать, – тут её голос изменился, и уже в приказном тоне она закончила. – А до тех пор на чердак ни шагу!

На следующий день, надев рабочий комбинезон и вооружившись кистями, Аистель заперлась на чердаке и принялась за работу. Спускалась она раз в сутки, ближе к вечеру. Перепачканная краской, отправлялась на кухню, брала у Твиды корзину с продуктами, после чего возвращалась обратно наверх. Никто не мог подумать, что гордая и капризная Аистель будет расхаживать по особняку в грязной робе с разноцветными разводами.

– К чему душа лежит, то дается нам с любовью, и блага мира меркнут, – глубокомысленно изрёк профессор на третий вечер за ужином.

С ним было трудно поспорить. Посему обитатели особняка одобрительно закивали головами и продолжили трапезу в молчаливом согласии.

Утром четвёртого дня Аистель вернулась в свою спальню и потратила три часа на то, чтобы отмыться от краски. Наконец, удовлетворённая своим внешним видом, она спустилась вниз и попросила Ларго всех собрать. Выстроив обитателей особняка парами, как школьников, Аистель разрешила им осмотреть чердак. Результат превзошёл все ожидания: любительница пейзажей превратила потолок в великолепную картину. По глубокому предрассветному небу мирно плыли подсвеченные солнцем облака, птицы стаей неслись куда-то вдаль. Гордо расправив плечи и вытянув шею, Аистель воззрилась на присутствующих. Она была уверена в своём мастерстве, но похвала ещё никому не вредила.

– Ве-ли-ко-леп-но! – восхищенно протянула Эстер.

– Словно живые! – Отиль ткнула пальцем по направление стаи. Дэль согласно закивала.

– Кажется, потолка вовсе нет, – потрясённо произнёс Кристер.

– Создает объём и расширяет пространство, – одобрительно кивнул Хэил.

– Свобода и полёт, – Элэстер протянул руку вверх, будто и впрямь смотрел в бесконечную высь.

Рассматривая потолок, профессор неторопливо раскачивался с пяток на носки и обратно.

– В тебе погиб Уидрих Гэйт, он был неподражаем в написании водной стихии. Твой же удел – небо.

Айя хоть и не говорила ничего, но приоткрытый от изумления рот, выдавал её с потрохами.

– Завораживает, – одобрительно кивал Шеин.

Даже молчаливый Ларго не удержался от комментария:

– Дарит ощущение покоя, – басисто отозвался он.