Феникс. Книга 1 - Алексей Тихий

«Черт, похоже, это конец. И меня-то никто не будет оплакивать…» – Тело перестало слушаться, и я упал замертво.

Публика взревела, по полу застучал град медных монет. Зрителям понравилось выступление громилы, и они щедро награждали победителя за поединок. Проигравшему же ничего не достанется.

Я умер. Снова умер.

Тело стало чужим, тяжелым и неподъемным. Я даже взгляд перевести не в состоянии. У меня остались только зрение, осязание, слух и способность мыслить. Чувствую себя овощем. И так происходит каждый раз, стоит мне умереть!

Ненавижу умирать, но, к сожалению или к счастью, когда я попал в этот мир, мне достался удивительный талант. Я, черт побери, БЕССМЕРТНЫЙ! Ну или почти такой. Все же целенаправленно расставаться с жизнью я не пробовал, но те способы, которые удалось испытать на своей многострадальной шкуре, так и не смогли убить меня окончательно.

Зрители успокоились, и я почувствовал, как меня схватили за ноги и поволокли с арены. Голова была повернута набок, так что человека, который меня тащил, я видеть не мог, но догадывался, что это Виско, один из помощников Толстяка Фитца. Не в первый раз меня утаскивают из этой ямы в таком виде. Хотя впервые я умер не здесь. Первая моя смерть имела место еще в другом мире.

Я спокойно занимался починкой подаренного отцом на восемнадцатилетие мотоцикла, когда произошло неожиданное событие: я сгорел. Такое случается, особенно если работаешь с горюче-смазочными материалами. Стоило мне закончить с ремонтом и открыть канистру с бензином, чтобы заправить мотоцикл, как все пошло наперекосяк.

Появление в огненном ореоле странного мужика в красной мантии заставило меня выронить канистру, и бензин полился на бетонный пол гаража. Пришелец рассматривал меня десяток секунд, а потом проговорил:

– Пришло время пробудиться. Гори!

Затем вспышка пламени и сводящая с ума боль. В общем, бах – и ты на небесах, точнее, в другом мире. Ни одного объяснения, совета и какой-либо помощи.

Придя в себя посреди каменной площадки и наблюдая огненную феерию, которая сопровождала процесс моего появления в этом мире, я пытался ответить на очень простой вопрос: «Сон это или не сон? »

Первые минуты я оставался сторонним наблюдателем и некоторое время не мог ничего понять. Только после того, как утренняя прохлада защипала кожу, а мелкие камни больно впились в спину, я начал подозревать неладное. Пришлось вставать и разбираться в ситуации. Незнакомые раскидистые деревья с красно-зелеными листьями и восход двух светил – маленького оранжевого и большого ярко-желтого – лучше любых слов говорили о том, что произошло. Книжки надо читать, там все написано. Это другой мир, а я – чертов попаданец.

Грустные мысли постепенно сменились каким-то странным воодушевлением. Детские мечты иногда сбываются. Вокруг – новый неизведанный мир, впереди – приключения. И я – самый настоящий попаданец. Круто. Еще бы какую-нибудь одежду, кучу золота и небольшой гарем – и вот оно, счастье.

Тогда я был полон надежд на будущее. Ведь если я попаданец, значит, у меня вот-вот найдется мудрый учитель, который откроет все тайны мироздания, обучит магии и, конечно, научит лихо махать шашкой, после чего прекрасные эльфийки вперемешку с человеческими принцессами пачками посыплются к моим ногам. Я ожидал множества открытий. Вдохнув полной грудью воздух, насыщенный ароматами неизвестных цветов и приключений, я отправился исследовать новый мир.

Правда, далеко уйти не удалось. Через пять минут блужданий по непривычному красному лесу я стал завтраком для кираса, местной разновидности тигра, но побольше и поумнее. Это на земле тигры – вымирающий вид, а здесь вымирает тот, кто по глупости или незнанию забредет на их охотничью территорию. Кстати, именно эта зверюга была изображена на гербе здешнего властелина.

Удар тяжелой лапы с внушительными когтями отбросил меня на ствол дерева, после чего подняться уже не удалось. Что может голый и безоружный человек против трехсоткилограммового хищника? Ничего.

Когда тебя рвут когтями – это очень больно, когда тебя душит здоровая кошка – это дико страшно, а вот когда ты лежишь мертвый, но при этом чувствуешь боль, не умираешь и ничего не можешь сделать, – это жутко. Жутко так, что я думал, сойду с ума. Меня тогда спасло то, что при попытке попробовать меня на вкус хищник заскулил и убежал. Так я и узнал, что моя кровь воспламеняется, едва покинув тело.

Целый день я плакал и молил бога о смерти или хотя бы о том, чтобы он прекратил эту пытку, но никто не откликнулся. Что делать, не готов я был к подобным испытаниям. Я почти обезумел, но с первыми лучами местных солнц произошло чудо. Мое тело объяло пламя, и я снова сгорел, но это была уже совсем не та боль, что ранее. На этот раз она очищала и освобождала. Пламя ударило вверх, опаляя листву и стволы деревьев. Мой дух огненной птицей воспарил над землей. Я потерял себя. Свобода и сила, мощь пламени и лютая злоба – вот кем я стал в тот момент. Чудесное и неописуемое чувство. А через какое-то время я снова ожил в человеческом теле. Без единой царапины, свежий и полный сил, как будто и не было этого дня мучений.

Впоследствии мне приходилось умирать еще много-много раз. Меня рвали дикие животные, забивали плетьми работорговцы, дважды убивали местные аристократы и трижды я ощущал, как сталь разбойничьего кинжала холодит внутренности. А однажды меня даже повесили крестьяне из-за нескольких фруктов. Уже потом я узнал, что это были плоды священного дерева Сорке, но это случилось намного позже.

Тот год выдался одним из самых насыщенных в моей жизни. Я оказался голым в чужом мире, без понимания местных реалий, не зная даже языка – да-да, при перемещении мне этот навык не достался, и язык пришлось учить. Справился, хоть и с трудом. Английский, к примеру, я в школе так и не осилил. Но жить захочешь – и не такое сделаешь. Над местной письменностью еще предстояло работать, но прогресс наметился. Мало-мальски читать и писать я уже умею.

Однако пора отвлечься от воспоминаний – утро близко. Я уже ощущаю, как моя плоть начинает гореть.

Малое светило, Гисеон, появилось над горизонтом, и уже такая привычная боль пронзила все тело. Горящее внутри пламя требовало выхода, кожа начала темнеть и трескаться, и с первыми лучами большого Гериона я вспыхнул факелом.