Тео и Фридрих

Страница 2

– Я уже здесь, Фридрих, – прокричал он. – Подожди немного, мне нужна ещё пара ингредиентов.

Тео подошёл к воде и принялся ловить водоросли, которые росли вдоль побережья возле больших камней.

Водоросли были до того скользкими, что никак не давались в лапы! Ни одного растения добыть не получилось.

– Так дело не пойдёт… Нужно что-нибудь другое, – проворчал Тео себе под нос. – Хм, дайте подумать… Да, в самый раз! Нужны ножницы. – Он вернулся к домику на дереве. – Фридрих, не мог бы ты одолжить мне ножницы, пожалуйста?

Тот как раз перекатился на другой бок.

– Зачем они тебе? Ты же знаешь, у меня болит палец…

– Фридрих, без них мне не обойтись! Положи их в корзину и спусти её через окно на верёвке.

– Ну хорошо. Жди. – Фридрих сделал так, как сказал ему Тео.

– Спасибо! – прокричал Тео и снова принялся за работу.

Он срезал с камня горсточку водорослей и добавил их к песку и воде.

– Не хватает только чаячьей кашицы. – От одной мысли о ней Тео стало дурно. – Эх!

Любопытство пересилило лень, и Фридрих осторожно выглянул в окно. Чем же там внизу занимается друг? Что Тео собрался делать ножницами? И зачем ему противные скользкие водоросли?

А посмотреть было на что! Высоко держа над головой маленькое ведёрко для песка, Тео бегал за чайками. Фридрих засмеялся. Чайки играли в салки, свою любимую игру. И, пока они играли, другу приходилось всё время смотреть по сторонам, то и дело забегая в укрытие, ведь чаячья кашица так и норовила упасть ему на голову.

Бац! И снова шлёп! Тео поймал макушкой сразу два заряда.

– Ух… ой! Нет, так дело не пойдёт, – завизжал он.

Тео бегом вернулся на поляну.

– Мне нужна защита от чаячьей кашицы. – Идея не заставила себя ждать. – Да, точно. Так будет намного лучше!

– Фридрих! – позвал он снова. – Мне нужен твой зонтик. Не мог бы ты ещё раз воспользоваться корзиной?

Фридрих, который всё видел, больше не мог сдерживаться. Ему стоило больших трудов не лопнуть от смеха.

– Да, жди, сейчас я её спущу.

Раскрыв над головой зонт, Тео снова принялся за работу.

В самом деле сработало! Ведёрко шумно заполнялось чаячьей кашицей, а Тео оставался чистым.

– Что ж, пожалуй, хватит.

Тео понюхал готовую мазь и ухмыльнулся.

– Я иду к тебе наверх, – прокричал он Фридриху. С рюкзаком за спиной и ведёрком в лапе Тео вскарабкался по веревочной лестнице.

Фридрих тут же запрыгнул назад в кровать и свернулся под одеялом.

«Что это Тео собрался тут делать со смесью в ведёрке? » – удивился он. Впервые за день Фридрих почувствовал себя действительно скверно.

Забравшись наверх, Тео опустил ведёрко на пол и быстро снял мокрые сапоги и дождевик.

– Привет, Фридрих. Как у тебя дела? – с беспокойством и одновременно с любопытством спросил он.

– Ну так, нормально… Большой палец разве что зудит немного. Но к завтрашнему дню я непременно поправлюсь. – Фридрих задрал повыше «больную» лапу.

– Знаешь, пару лет назад меня тоже одолела такая болезнь. Но у моей прабабушки нашёлся отличный рецепт от этой хвори. Смотри, я приготовил для тебя лекарство!

Фридрих с опаской посмотрел на ведёрко.

Неприятный запах заполнил весь домик на дереве.

– Знаешь, Тео, – чуть слышно проговорил Фридрих, – я должен тебе кое в чём признаться.

– Конечно, Фридрих. Вот только обработаем мазью твой больной палец, чтобы ты выздоровел поскорее.

Тео только собрался зачерпнуть лапой мазь, как Фридрих закричал:

– СТОЙ! Тео! У меня совсем не болит лапа и нет никакой боли в горле. Пожалуйста, не надо твоей вонючей мази!

От ужаса его шерсть встопорщилась во все стороны.

– Что ты сказал? Ничего не болит? Ни лапа, ни горло? Фридрих! Ура, я тебя вылечил! – обрадовался Тео.

– Почему вылечил? Я как раз хотел сказать, что у меня и раньше ничего не болело, – смущённо пробормотал Фридрих.

– Ну да, я знаю. Это же первый симптом ужасной лени!

– Ты так думаешь? – Фридрих недоверчиво выглянул из-под одеяла.

– Эта мазь излечивает болезнь за считаные секунды, даже если ею не пользоваться, – объяснил Тео и улыбнулся своему другу. – Я и не собирался пачкать этим средством твою шёрстку.

У Фридриха отвисла челюсть.

– Ужасная лень, значит? То есть ты знал, что на самом деле у меня ничего не болит?

Тео кивнул.

– И всё равно приложил столько усилий, чтобы сделать это противное лекарство, и даже бегал за чаячьей кашицей? О, Тео! Это так мило!

Друзья обнялись.

– Я уже несколько раз готовил это лекарство, – признался Тео. – И все выздоравливали через пару секунд.

– Ох, ты так смешно выглядел, когда подпрыгивал за чайками с зонтом над головой! – Фридрих наконец откинул одеяло и встал рядом с другом. Они смеялись от души, пока не устали и не плюхнулись обратно в кровать.

За окном всё так же шуршали листья, продолжал идти дождь, а ветер нежно раскачивал домик на дереве туда-сюда.

– Фридрих, как же здесь здорово! Кажется, я от тебя заразился, – пробормотал Тео.

– Да, но вместе болеть ужасной ленью гораздо приятнее. Тео, как насчёт чашечки какао с корицей, сливками и ложечки мёда? Это ведь тоже неплохое лекарство, а?

Так прошёл ещё один чудесный, уютный дождливый день в домике Фридриха на дереве. Оба медведя точно знали, что всегда могут положиться друг на друга, ведь других таких лучших друзей не найти на всём свете. Зажав в лапах по кружке с какао, они вместе прислушивались к каплям дождя, барабанившим по листьям.

Тео и Фридрих и вечеринка-сюрприз

Будильник громко зазвенел. Тео подскочил и стукнулся головой о полку над кроватью.

– Ой! – простонал он. – Теперь точно выскочит шишка. – Тео ощупал голову. – Ну да ничего! У меня на сегодня ещё столько дел… Так что брысь из-под одеяла! – прикрикнул он на себя и вскочил с кровати.

Читать похожие на «Тео и Фридрих» книги

Фридрих Ницше – гениальный немецкий мыслитель, под влиянием которого находилось большинство выдающихся европейских философов и писателей первой половины XX века, взбунтовавшийся против Бога и буквально всех моральных устоев, провозвестник появления сверхчеловека. Со свойственной ему парадоксальностью мысли, глубиной психологического анализа, яркой, увлекательной, своеобразной манерой письма Ницше развенчивает нравственные предрассудки и проводит ревизию всей европейской культуры. В настоящее

Альфред Адлер, один из основоположников психоанализа, первым задумался, почему заики так часто стремятся на сцену, а калеки так стремятся участвовать в спортивных состязаниях. Эти размышления привели его к открытию механизма гиперкомпенсации в структуре личности, в рамках которого не наличие способностей, а их дефицит толкает человека на великие свершения. Зачем? Что служит истинной причиной этих поступков? Ответ на этот вопрос Альфред Адлер нашел на страницах дневника Ф. Ницше, великого

Винсент Ван Гог (1853—1890) – нидерландский художник-постимпрессионист, ставший одной из ключевых фигур европейского искусства XIX и XX веков. Сегодня его художественное наследие хорошо известно и почитаемо, хотя при жизни Ван Гога не понимали и не принимали современники. Гораздо менее известно эпистолярное наследие художника. Его письма к брату Тео дают возможность узнать мысли и чувства мастера о своем творческом пути с другой стороны.

Фридрих Ницше – немецкий философ, филолог-классик, поэт, автор таких известных трудов, как «По ту сторону добра и зла», «Рождение трагедии из духа музыки», «Антихрист», «Так говорил Заратустра» и другие. «Генеалогия морали» была задумана как приложение к работе «По ту сторону добра и зла». Ницше со свойственной ему парадоксальностью мысли и глубиной психологического анализа развенчивает нравственные предрассудки и проводит ревизию всей европейской культуры. В сборник вошел также «Казус Вагнер»,

Фридрих Ницше – немецкий философ, филолог-классик, поэт, великий ниспровергатель кумиров, антихристианин и нигилист, автор знаменитых трудов, вот уже полтора века волнующих воображение читателей всего мира. Рождение самобытного, оригинального – это всегда скандал и шок. Таково первое произведение философа «Рождение трагедии из духа музыки», оказавшее большое влияние на искусство и философию XX века.

Коала Корни любит ходить в детский сад. Он настолько повзрослел, что отправился с родителями в кемпинг, встретился с зубной феей и пожарными и научился печь пирог. Серия из двух художественных книг «Корни» предназначена для первого чтения вслух детям от двух лет. Идеальное соотношение текста и цветных иллюстраций для раннего возраста: родитель читает, ребенок смотрит картинки.

Маленький Тео первый раз идёт в детский сад. Конечно, ему страшно: как там будет? Но оказывается, что детский сад – это здорово! Каждый день происходит что-то новое. Можно ездить на велосипеде и катать друзей, играть в песочнице и даже праздновать день рождения! «Книги про маленького Тео – это не просто чтение, а помощник для диалога с ребёнком. Каждая фраза – приглашение к обсуждению. Не торопитесь читать, задавайте вопросы: „У Тео так, а у тебя как?“, „Оливер обиделся. Как думаешь почему?“,

Тео редко думает о себе. Разве что как об османском султане или плывущем против течения лососе. Но скорее всего он слишком занят болтовней об утках, спорами о революциях или чтением стихов. Ему никогда не бывает скучно, а в его квартире, которую он делит с друзьями, никогда не бывает тихо. Здесь они танцуют, борются с бессонницей, любуются солнечным светом в пыльных окнах и не верят в драмы страшнее сбежавшего кофе. И никогда, никогда не говорят о будущем.

Немецкий философ Фридрих Ницше (1844-1900) принадлежит к числу мыслителей, получивших поистине мировую известность, чьи оригинальные идеи пережили их творца на целое столетие и во многом определили философию XX века. Он автор таких известных сочинений, как «Веселая наука», «Антихрист», «Генеалогия морали», «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла», «Я и Оно» и других. Ницше не успел закончить работу над своей последней книгой «Воля к власти». Последние несколько лет своей жизни он

Фридрих Энгельс – немецкий мыслитель и, вероятно, самый яркий ученый-полемист XIX века. Нет сомнения в том, что без талантливого пера Ф. Энгельса у К. Маркса было бы гораздо меньше сторонников и единомышленников, а идеи марксизма гораздо медленней становились бы политическими и нравственными убеждениями людей. Читать работы Ф. Энгельса даже спустя полтора века бесконечно интересно, поскольку Ф. Энгельс обладал необычайно легким слогом, легкость которого ощущается даже после перевода на