Тот, кто меня сломал - Юлия Николаева

Он допил кофе и снова откинулся на спинку стула, как бы передавая мне эстафету в разговоре. Честно сказать, речь его не произвела впечатления. Естественно, у Стаса есть конкуренты, и даже если они узнают, что на самом деле фирма держится на мне, что с того? Того факта, что мы преуспеваем, это не изменит.

Сделав глоток уже остывшего капучино, я поинтересовалась:

– И к чему вся эта бравада?

– Так я вроде сказал в самом начале: я хочу тебя.

Не удержавшись, я хмыкнула.

– Простите, а вы на какой ответ, собственно, рассчитываете?

Мы сцепились взглядами, он смотрел изучающе, я старалась быть спокойной. Снова сложила руки на груди, и мужчина опустил на нее взгляд, довольно равнодушный, кстати, но я голову склонила, выражая тем самым свое презрение.

Он усмехнулся, кивнув чему-то своему, взяв зубочистку, открыл упаковку, сунул палочку между зубов. Повернулся к окну и пару секунд следил за движением, а потом тихо сказал, не поворачивая головы:

– Откажешься, твоему мужу конец.

Я замерла, переваривая эту фразу. Мне кажется, даже смысл ее дошел не сразу, но почему-то стало страшно. Может, оттого, как спокойно этот мужчина сказал подобное, а может, потому что я видела: такой, как он, может это сделать. Пока я приходила в себя, мужчина, повернувшись ко мне, широко улыбнулся.

– Что вы такое говорите? – сказала я все-таки. Он только пожал плечами.

– Ты слышала.

Выдержка мне отказала. Подавшись вперед, я резко поинтересовалась:

– Вы в своем уме?

Он только вздохнул, откинувшись на спинку стула, сложил на груди руки, как я пару минут назад.

– О тебе отзывались как об умной женщине. Давай, Карина, соображай быстрее. Мне уже надоело тут сидеть.

Я закачала головой, глядя на стол, пытаясь ухватиться за скачущие мысли и не находя ни одной полезной.

– Но так ведь нельзя, – выдала в итоге, – вы не можете просто взять и убить человека. Я расскажу обо всем Стасу, и у вас будут неприятности.

Мужчина равнодушно пожал плечами. Я вскочила, нервными резкими движениями нацепив пальто, схватила сумочку. Пальцы дрожали, вынув из кармана пару купюр, я кинула их на стол. Мужчина сидел без движения, наблюдая за мной спокойным равнодушным взглядом.

Я сделала шаг в сторону выхода, он схватил меня за запястье.

– Пустите, – дернула я руку, мужчина и не подумал послушаться.

Подняв на меня глаза, сжал пальцы вокруг запястья, заставляя ответить ему взглядом.

– Если твой муж узнает, – сказал спокойно, – он не проживет и пару дней. Дело даже не во мне, слишком многим людям в городе Маркелов стал неугоден. Может, тебе станет легче оттого, что ты сохранила ему верность, но радоваться этому придется над его могилой на кладбище.

Я мелко закачала головой, нервное, наверное, неосознанные движения, не хотела, не могла принять ситуацию.

– Вы не посмеете, – сказала тихо, снова попытавшись вырвать руку.

Он разжал пальцы, вставая рядом со мной, оказываясь слишком близко для незнакомого человека. Захотелось сделать шаг назад, но я осталась стоять, прибитая его взглядом к месту.

– Хочешь проверить, посмею или нет? – вздернул он бровь, достав из кармана бумажник, бросил на стол купюру, а рядом положил визитку. – Два дня тебе на раздумья, жду звонка.

Развернувшись, он вышел, в окно я видела, как мужчина, подняв воротник пальто, перешел дорогу и сел в черный «БМВ». Через полминуты машина тронулась и укатила. Я обессиленно рухнула обратно за столик. Смотрела в пространство, не соображая ничего.

Девушка-официантка, подойдя, робко поинтересовалась, можно ли забрать деньги и чашки? Вздрогнув, я кивнула, в последний момент схватив визитку, лежащую на столе. Опустив глаза, прочитала:

«Арсений Петрович Карельский, генеральный директор «ПровансНедвижимость»».

Имя мне ни о чем не сказало, а узнать больше об этом человеке явно бы не помешало. Но как? Моих знакомств на это не хватит…

Вот тут в голову и пришла неприятная мысль:

«Ты что, не позвонишь сейчас Стасу и не расскажешь ему о случившемся? »

Я сжала пальцы на визитке так, что они побелели. Я должна рассказать, это самое правильное. Стас найдет, к кому обратиться за помощью, как решить этот вопрос. И Карельский найдет…

– У меня есть два дня, – пробормотала я, даже не осознавая, что говорю вслух, – я что-нибудь придумаю. Обязательно придумаю.

Наконец, поднявшись, выползла из пекарни, на улице похолодало, тучи затянули небо, задул холодный ветер. Я шла по дороге, не замечая этого. В голове бился только один вопрос: что делать? К кому обратиться?

У меня не просто нет подходящих знакомств, в принципе нет знакомств в это мире. Стас не особенно тащил меня в свое общество, видя, что я туда не стремлюсь. Мне и впрямь хватало его и своей работы. В любом случае, к какому бы из знакомых людей я не пришла, мои вопросы о Карельском наверняка очень быстро дошли бы до Стаса.

В итоге я позвонила Леше. Он был элитным парикмахером, через его умелые руки проходило немало известных личностей нашего города, а мы лично с ним сошлись на теме того, что заканчивали один институт.

Он на три года меня старше, по образованию – учитель русского языка и литературы, по призванию – парикмахер, что говорится, от Бога, к тому же известный сплетник. Обычно он занят на месяцы вперед, но со мной согласился встретиться, правда, предупредил, что времени у него немного.

Леша, а если быть точнее, то сейчас Алекс, стоял у дверей своего салона и курил дорогие тонкие сигареты. Молва единодушно причисляла Лешу к гей-сообществу, он эти слухи не опровергал, а судя по внешнему виду, даже активно поддерживал, но мне как-то признался, что натурал до мозга костей.

– В такой профессии почему-то больше доверяют геям, – хмыкнул он тогда, – а мне, знаешь ли, несложно притвориться, за такие-то деньги.

Таким образом Леша большую часть времени был Алексом, закатывал глазки, кокетливо хихикал и делал ручкой на прощание. Чем он занимался вне работы, я узнать не пыталась.

Леша, увидев меня, устало улыбнулся и поздоровался.