Обретенная реальность - Татьяна Наумова

Мужчина смотрел на Анну, изучая и быстро снимая информацию, знал, что та не даст ему и доли лишней секунды после обнаружения. Выдворив нахального гостя за пределы их офиса, Анна отпустила секретаря и занялась девушкой, в ситуации которой для неё не было ничего сложного. Умершие родные не зовут нас и не подталкивают к самоубийству. Под их маской могут скрываться как различные сущности, так и люди, как в случае клиентки. Её жениха довёл до самоубийства колдун, теперь изводящий и Веронику, где-то они перешли ему дорогу. Анна сообщила девушке, что нужно провести два сеанса, и что потом всё будет в порядке. Та смотрела непонимающе: «Что они сделали, чем помешали? ». К подобному взгляду Анна уже привыкла, многие начинали так смотреть, когда она доводила до них полученную информацию.

Проводив клиентку, женщина задумалась… Поток внимания был именно к ней, в этом сомнений не оставалось. Она зашла в лабораторию, но Андрей ничем порадовать её не смог, отследить поток так и не удалось, поэтому было непонятно, откуда пришёл гость.

Посетившему её в астральной проекции мужчине на вид было лет за сорок, но это ничего не значило, ему могло быть и за восемьдесят. На бесстрастном умном лице живыми и выражавшими эмоции были только глаза – голубовато-сине-зелёные, странные, на мгновение менявшие цвет на болотно-коричневый. От него исходила мощная и, такая же, как и его лицо, бесстрастная энергетика, не очень тёмные, слегка вьющиеся волосы были немного растрёпаны. А остаточный «след» его энергетики говорил о принадлежности гостя к более высокому уровню, чем тот, на котором находится обычный человек.

Анна и сама родилась с хорошо развитыми экстрасенсорными способностями. Она помнила себя чуть ли не с первого дня жизни, ей было тесно в собственном маленьком тельце, очень мешало ощущение беспомощности и неподвижности. В месячном возрасте девочку отдали в ясли, и там, среди длинных рядов с нишами для новорождённых, она не находила себе места. Мало спала, постоянно плакала, пытаясь перевернуться, сесть и оглядеться, в горизонтальном положении ей было очень некомфортно. Между рядами ходили нянечки, пеленали малышей, кормили, но с неуёмной девчонкой постоянно возникали проблемы… накормленная и сухая, она никак не хотела успокаиваться, будила всех своим криком, доводила до белого каления нянечек, врачей и заведующую. Когда ей было месяца четыре, тогда она уже научилась сидеть и активно пыталась ползать, около неё собрался консилиум из работников яслей. Разговор шёл о том, что им делать. Но так как с девочкой физически и умственно все было нормально, развитие шло правильно, то они решили, что это просто вот такой беспокойный ребёнок, что нужно потерпеть, дождаться, когда она подрастёт, начнёт ходить, и тогда можно будет перевести её в отделение детского сада.

Не было предела их счастью, когда уже в девять месяцев Анна научилась ходить. Она помнила, как заведующая и няня на следующий же день отвели её через дорогу в другое помещение, как из тёмного коридора белым кораблём выплыла детсадовская заведующая, показавшаяся девочке огромной. И как её заведующая долго уговаривала эту заведующую, но та качала головой и говорила, что Анна слишком мала, в детсад детей переводят только с полутора лет. Её заведующая расписывала похождения Анечки, рассказывала о невозможности другим детям нормально спать, о том, что они все уже извелись с ней и её никак нельзя оставлять в яслях. Тем более, после того, как та начала ходить, потому, что нельзя даже предположить, что она теперь сможет вытворить. Наконец, сошлись на том, что попробуют оставить девочку в детском саду, но, если что-то пойдёт не так, то она вернётся обратно. Ане в ясли не хотелось, и всё сложилось хорошо, она осталась в детском саду, где ей понравилось гораздо больше.

Её бабушка считалась в деревне знахаркой, понимала травы и лечила людей. Пыталась она и внучке передать эти знания, Анна до сих пор хорошо помнила их походы в лес, иногда и по ночам, некоторые растения нужно было собирать на утренней заре. Но интереса всё это у неё не вызывало, её способности выходили за рамки лечения травами. Они проявлялись в даре ясновидения, в возможности получения любой нужной информацию, которая приходила к ней в виде знаний или образов, появлявшихся в сознании. Ещё она могла «видеть» ауру и энергетику людей, предметов и явлений, знала, как происходят те или иные процессы, и обладала возможностью на них повлиять. С самого детства Анна, ещё не понимая этого, могла «считать» с человека информацию и понять его эмоции и мотивы поведения.

Сначала девочка думала, что все люди обладают теми же способностями, что и она, но уже к четырём годам поняла, что это не так. Она видела смущение и непонимание, а иногда и страх, окружающих её людей, когда она что-то говорила им с детской непосредственностью или давала советы. И тогда Анна осознала, что отличается от них, что не всё, что видит, знает и понимает, нужно озвучивать. И она стала учиться скрывать своё отличие, решила ждать, пока вырастет, станет независимой ни от кого, чтобы жить так, как считает нужным. А пока очень старалась делать вид, что ничем не отличается от других…

Глава 2

В жаркий августовский полдень Игорь Меркурьев стоял перед зданием, на котором значился необходимый ему адрес, и растерянно смотрел на вывеску «Консультационно-детективное агентство АРТЕФАКТ». Эту вывеску он помнил, сам утверждал её макет. Также он помнил и рекламные материалы, которые готовила его фирма около года назад, и женщину, которая приходила с этим заказом. Тогда они запускали новый сайт, меняли вывеску и давали рекламу в связи с расширением сферы деятельности и переездом в новый офис.

Он вспомнил, как задержался у стола секретаря, уточняя какой-то вопрос. Та ответила, но Игорь уже не слышал, мужчина пытался понять, что с ним происходит. Странное ощущение то ли мурашек, то ли покалывания в позвоночнике и необъяснимое чувство, проникающее в душу, не позволяло сосредоточиться на том, что ему говорят… Он резко обернулся, пытаясь выяснить, откуда идут эти ощущения, и увидел сидевшую на диванчике для посетителей в профиль к нему женщину, смотревшую прямо в экран офисного телевизора. В её стройной фигуре застыли печаль и нежность, каштановые волосы ниже плеч спадали волнистыми прядями. Она вряд ли понимала, что видит, потому что также как и он, в растерянности, только медленно, повернулась и посмотрела на Игоря. Глаза на овальном лице у неё были удивительные, миндалевидные, янтарно-зелёного цвета, и очень грустные. Потом она снова уткнулась в экран, и уже не отрывала от него своего взгляда.