Уникум - Владимир Поселягин

Двое других получили назначения на Т-26. Считай, повезло. Хотя кому как, вполне возможно, что Фортуна повернётся ко мне лицом, со мной такое не раз бывало. Вроде в гуано погружался, а оказывался в золоте. Это я образно.

Попрощавшись с остальными парнями, мы забрали вещи, сложенные в общую кучу, и направились прочь от штаба дивизии. Вещмешок у меня за спиной, на левом плече ремень аккордеона, на правом боку командирская планшетка висит. Не новая, заметно ношенная и потёртая, но вполне справная. Выиграл в карты у лейтенанта на вокзале в Киеве, пока поезд наш ожидали. Играли в подкидного по мелочи, но тот азартным оказался, а у меня математический склад ума, все карты помню. Тот честно отдал проигрыш и поинтересовался, как я выигрываю. Не скрывая ответил, что карты запоминал. Тот не обиделся, но больше со мной не играл. В планшетке, кроме бумажного свёртка с тремя пирожками, ничего больше не было.

Где находится полк, нам сообщили – в пятнадцати километрах от города в летних лагерях. Попутной машины не было – утром три ушло в полк, надеюсь, по дороге что попадётся. По пути мы посетили рынок, скинулись и купили сала кило, краюху хлеба, две луковицы и шесть варёных яиц. Пирожки брать не стали, надоели. Вот печенья пачку я приобрёл, обнулив наличность. Пачку убрал в планшетку. Надо бы фляжку купить, чтобы запас воды при себе иметь, но чего не было, того не было. Ладно хоть, одну бутылку из-под лимонада не выкинул. Воду налил на колонке, заткнув горлышко кочерыжкой, выпрошенной на рынке, а бутылку убрал в планшетку. Припасы сложили в вещмешок одного из парней, тот полупустой у него был. Так и двинули вперёд. На выходе из города нас патруль из комендатуры остановил, но документы были в порядке, поэтому отпустили. Чуть позже нас подхватил водитель «полуторки», в которой колхозники ехали, но и для нас место нашлось. Повезло, семь километров проехали, считай половину пути. На перекрёстке нас высадили, указав, куда идти. Поправив навешенные на себя вещи, мы двинули по обочине полевой дороги в сторону летних лагерей нашего полка. Шагая, обменивались шуточками, я анекдот рассказал, минут десять над ним ржали, повторяя некоторые обороты. Так бы дальше и шли, когда я негромко скомандовал:

– Ложись!

Вбитые рефлексы сработали, оба парня рухнули в песок следом за мной. Точнее, мы с сержантом Егоровым в пыльную траву на обочине, а Олег Васин – на песок, он по дороге шёл, а почва в этих краях в основном песчаная. Матерясь, я теребил лямки скинутого вещмешка. Наконец развязал, достал половинку бинокля и, встав на колени, стал рассматривать поворот дороги, что проходил у густого ельника. Пару минут назад я приметил, что мы догоняем какого-то командира, похоже лейтенанта, как и мы – из молодых. По форме понятно, кто это, – мы в красноармейской форме, а у того командирская, да и чемодан в руке. Парни тоже его видели, но нагонять мы не спешили, нам втроём веселее было.

Я заметил, как к командиру из ельника выходят трое. Оружия не видел, но то, что в гражданской одежде, это рассмотрел. И помня о бандитах в этих краях, среагировал вовремя. Повезло, что нас скрывала складка местности, прошли бы ещё метров сорок, и нас увидели бы. А то, что это бандиты, я в свой морской монокуляр теперь видел отлично – в руках оружие. Лейтенанта уже разоружили и связали руки за спиной, видимо сразу убивать не планируют, но тот новичок тут, значит, секреты никакие выдать не сможет. Скорее всего, измываться будут, когда ещё хватятся его. Тот, видимо, тоже это понял, толчком попытался сбить одного с ног, но получил рукояткой пистолета по голове и поплыл, поэтому в ельник его фактически потащили. Оказывается, четверо бандитов на дороге было, один сторожил, крутя головой, трое других лейтенантом занимались. И еще шевеление в ельнике я рассмотрел – значит, их больше. Убрав бинокль обратно, я достал наган, провернул барабан, подставляя под курок камору с первым из четырёх патронов, и сообщил парням:

– Бандиты дальше, пленили нашего командира. Звание не рассмотрел, но вроде лейтенант. Молодой. Оглушили его и тащат в ельник… Эх, всего четыре патрона.

– Откуда оружие? – поинтересовался Васин.

– Тебе больше делать нечего? Именно это интересует? – даже удивился я. – Находка со времён Гражданской. Солдатский, без самовзвода. Как чувствовал, что может пригодиться. Жаль, патроны ненадёжны, может быть осечка.

– Что делать будем? – поинтересовался уже Егоров – похоже, оба приняли моё командование.

– Командира нашего освобождать. На стволы без оружия идти не хочется, но ельник густой, это даст нам преимущество. Значит, так, Васин, ты остаёшься тут с нашими вещами. Как подадим сигнал, подойдёшь с ними, – велел я, снимая планшетку – не хочу, чтобы мешала.

– Что за сигнал?

– Держи половинку бинокля. Как кто-то из нас выйдет на дорогу и помашет рукой, тогда всё в порядке. Если нет, значит, мы не справились. Остановишь любую машину, что будет проезжать, сообщишь, что произошло.

– А почему я остаюсь?

– Егоров в рукопашной лучше тебя. Кстати, держи нож.

Достав из-за голенища нож, протянул Егорову. Хоть что-то. После этого, укрываясь за складкой местности, фактически на карачках, мы вдвоём рванули в сторону ельника. Дальше упали в высокую траву и поползли вперёд. Полкилометра где-то ползти. У нас, конечно, были военные игры, и по-пластунски ползать учили, но мало, так что сильно запыхались, пока добрались до опушки. Рывком перебрались в тень ёлок и смахнули пот с лица, гимнастёрки промокли у обоих. Жарко, солнце палило. Он с ножом в руке, я с револьвером, так и стали красться вперёд. Я думал, что бандиты ушли в глубь ельника, но ошибся. Следы на мягкой почве были, но только в сторону дороги, осмотрели всё рядом, обратных не было. Они что, всё ещё там, на опушке? В принципе, логично, не шумели, свидетелей нет, можно и не драпать куда подальше, а ещё кого-нибудь перехватить. Тут мы упали на землю и замерли, кто-то, шумно дыша и топая сапогами, бежал от дороги в нашу сторону. Шум приближался. Вот между ветвей ёлок мелькнул силуэт.

– Меняемся, – едва слышно скомандовал я, и мы, лёжа на опавших иголках, быстро обменялись оружием.

Напружинившись, я вскочил, сбивая неизвестного с ног ударом плеча, тот лишь хекнул, – то, что это бандит, я уже рассмотрел. Одежда гражданская, ремень с подсумками на животе, карабин в руках, причём старый, немецкий ещё, видимо, из вооружения Войска Польского. Такой мужичок, скинув оружие и ремень, становится обычным крестьянином. Не за что арестовывать. Я сбил ему дыхалку, и бандит теперь сипел, пытаясь вздохнуть. Я же, упав ему коленями на грудь, вбил клинок в шею. Вытаскивать нож не стал, не хочу испачкаться. Так и стоял на бандите, пока тот дёргался и скоблил каблуками сапог по прошлогодним иглам.