Всемирная история в зеркале каббалы - Михаэль Лайтман

Желание отдавать первично, и именно в нем заключено главное, творческое созидательное начало – энергия сотворения, высшая и самая тонкая из всех энергий. Известный каббалист Бааль Сулам в своем труде «Народ» (1940) сравнил ее действие с центробежным движением волн: сила отдачи течет изнутри в окружающий мир, формирует его, совершенствует, соединяет воедино разрозненные части и создает плотно интегрированные системы.

Эта основная сила называется в каббале Светом, Творцом, альтруизмом. Властвуя над всем мирозданием, она представляет собой наиболее общий, универсальный его закон – неизменный и вечный, по отношению к которому все остальные законы являются частными. Под его воздействием микрочастицы объединяются в атомы, клетки живого организма функционируют, как согласованное целое, люди создают общества. Идеи кооперации и общего блага, самопожертвования, любови к ближнему – все это разнообразные проявления альтруистической силы отдачи.

Вторая сила – желание получать, или эгоизм, является порождением первой. Этот «отпечаток», слепок и противоположность желания к отдаче, называется творением. В отличие от Творца, который представляет собой абсолютное добро, высшее благо и наиболее совершенное состояние, желание получать (творение) само по себе не может быть ни плохим, ни хорошим. В нем воплощается лишь стремление к наполнению тем наслаждением – Светом, которое дает ему Творец, или, иными словами, желание существовать. Это желание является материалом творения. И вся окружающая нас действительность представляет собой не что иное, как разные величины и формы его проявления.

Сила эгоизма, направленная на дезинтеграцию, играет важную роль в процессе эволюции, способствуя максимальной дифференциации каждого уровня и подсистемы мироздания. Это происходит за счет огромного количества самых разнообразных комбинаций и вариаций, которые возникают в зависимости от интенсивности желаний, их содержания и намерения. Однако если сила эгоизма используется с намерением получать исключительно ради себя, то может прямо или косвенно причинять зло ближним или окружающему миру и выполнять деструктивную роль.

Обе силы, образующие полюса базовой универсальной оппозиции, могут существовать только вместе – одна относительно другой. Творец – дающая сила – проявляется, «вызывается к жизни» лишь в том случае, если есть объект для отдачи, кто-то, кого можно наполнить, кто способен наслаждаться получением этой силы. Точно так же и желание получать не существует без чего-то, что может его наполнить, т. е. удовлетворить желание.

Между этими полюсами – силами, стоящими одна против другой и вместе с тем неразрывно связанными, возникает поле напряжения, в котором и разворачивается эволюционный процесс.

Взаимодействие, «игра» Творца и творения, альтруизма и эгоизма, – составляет контрапункт глобальной эволюции, приводя в действие и попеременно выводя на первый план то интегрирующие, то дезинтегративные процессы. Эгоистические желания способствуют усложнению уровней и систем мироздания, альтруистические – достижению более высокого уровня их структурированности, т. е. зрелости и оформленности, создавая тем самым возможность для перехода на новый уровень сложности.

Сама идея о том, что ход эволюции определяется взаимодействием двух противоположностей, появилась давно. Достаточно вспомнить дуальную оппозицию инь-ян в китайской мифологии и философии, «вражду-любовь» Эмпедокла, противоборство Добра и Зла в авраамических религиях, диалектику Гегеля. В научном эволюционизме второй половины XIX в. Г. Спенсер положил в основу своей теории противостояние сил дифференциации и интеграции [11 - Spenser H. First Principles. L., 1963. P. 216. ]. В каждую эпоху эта универсальная идея получала новое наполнение, новый смысл в зависимости от уровня духовного развития человечества. Поэтому особенно важен тот факт, что в современном эволюционизме появилась теория коэволюции, согласно которой развитие неживой и живой материи определяется взаимодействием двух начал – «кооперативности» (коэволюции) и «конкуренции», причем основное значение придается первому началу, а не второму.

Надо сказать, что коэволюционные процессы – сопряженное развитие систем (или элементов внутри системы) с взаимными селективными требованиями – были уже давно выявлены в биологии. Однако они считались «периферийными», второстепенными и сводились лишь к разным видам симбиотических отношений (паразитизм, протокооперация, комменсализм, мутуализм и т. д. ). В последние десятилетия понятие «коэволюция» вышло далеко за пределы биологии, приобрело гораздо более широкое, по сути, философское содержание, и дало основу для формирования новой научной познавательной модели, которая оказывает заметное влияние не только на естественнонаучную, но и на гуманитарную мысль, включается в изучение процессов, происходящих на всех уровнях организации живой и неживой материи: от субатомного и молекулярно-генетического до уровня общественной жизни и коэволюции идей.

Эта идея нанесла ощутимый удар по устоявшимся представлениям о конкуренции как главной движущей силе эволюции: коэволюционный подход разрушает прежний образ Природы как «войны всех против всех», как беспощадной борьбы за существование. Справедливости ради хотелось бы напомнить: Ч. Дарвин предупреждал, что использует понятие «борьба за существование» «в широком и метафорическом смысле, включая сюда зависимость одного существа от другого» [12 - Дарвин Ч. Происхождение видов путем естественного отбора. СПб. , 1991. С. 67. ]. Этот принцип распространялся им и на социальную жизнь: «Племя, состоящее из множества членов, которые, обладая в высшей степени духом патриотизма, верности, послушания, смелости и симпатии, всегда готовы помочь друг другу и пожертвовать собой во имя общего блага, имеет гораздо больше шансов победить другие племена; и это будет естественным отбором» [13 - Darwin Ch. The Descent of Man. L., 1871. Цит. по: Орлова Э. А. История антропологических учений. М., 2010. С. 134. ]. Тем не менее, на протяжении долгого времени слова «борьба за существование» понимались буквально, что нашло свое крайнее выражение в социал-дарвинизме, утверждавшем: побеждает сильнейший. И тот факт, что роль коэволюционных процессов, кооперации (о которой, кстати, много писал в свое время русский философ-анархист П. Кропоткин) осознается именно сейчас, весьма знаменателен. Это – показатель важных трансформаций в сознании современного человека, в системе его ценностей: конкуренция если и не уступает место идеалам сотрудничества, взаимопомощи, солидарности, то, во всяком случае, заметно сдает позиции и уже не воспринимается как основной закон Природы, оправдывающий эгоцентризм в любых его проявлениях. Не случайно сторонники теории коэволюции считают, что ее распространение поможет перестроить взаимоотношения человека и природы и даже создать цивилизацию нового типа, основанную на сотрудничестве, ненасилии, кооперации и диалоге [14 - Карпинская Р. С., Лисеев И. К., Огурцов А. П. Указ. соч. С. 6, 99. См. также: Родин С. Н. Указ. соч. ]. Современные исследователи, казалось бы, получают достоверные подтверждения того, что в эволюционном процессе проявляется нравственное начало.

3. Альтруизм в природе и обществе?

И все-таки правильно ли называть ведущие силы эволюции альтруизмом и эгоизмом? Ведь эти понятия обычно распространяются исключительно на сферу человеческих отношений. Действительно, только человек способен делать выбор между добром и злом, между любовью к ближнему, стремлением действовать на благо других людей или жить для себя, преследуя исключительно собственную выгоду, между желанием отдавать или отнимать.