Фабрика поломанных игрушек - Гера Фотич

Быть может, поэтому и не думал Червонцев об отставке, хотя чувствовал, что становится невыносимо. От людских несчастий, что накапливались с каждым днём, и душа от тяжести такой проваливалась всё глубже – становилась чёрной зловонной ямой. И уже кидай туда всё подряд – не заполнишь.

А вот теперь эта похищенная графиня…

Можно было возмутиться – при чём здесь областной отдел? Но с генералами не поспоришь, приказали – иди работай.

Машина резко свернула, и резина колёс неприятно завизжала, подражая сирене, точно в ответ на его мысли.

Червонцев вздохнул – надо было выполнять приказ.

Глава 3. Щербаков

Вениамин Щербаков привычно крутил баранку, обгоняя попутный транспорт, периодически косился на шефа – не вспылит снова? Но тот был занят своими мыслями.

Червонцев не вызывал у Щербакова добрых чувств: вечно ходил угрюмый, недовольно сопел, всегда чем-то раздражён. Постоянно сотрудников воспитывал, учил жизни – лучше б за своими детьми и внуками смотрел! Есть ли они у него?

Щербаков ничего не знал о своём начальстве, да и не было это интересно. Со своими бы проблемами разобраться.

Ну, приедем в аэропорт попозже – не рассыплется генерал. Есть там начальник транспортной милиции! Посидят – чайку попьют! А с таким животом и одышкой – давно пора на пенсию к бабке на печку, огород копать, а он всё засады выставляет, сотрудников гоняет. И то ему не так, и это! Видать, и руководство недолюбливает его – очередное звание не дают, начальником не назначают. Три года уже исполняет обязанности. Скорее бы подыскали в отдел нового шефа.

Вот его заместитель Олег Сергеевич Башмаков – дружит со всеми, никуда не суётся, ни с кем не спорит. Если какой вопрос ответственный, закроется в кабинете и всем говорит, что на совещании, подчинённые к Червонцеву идут за решением, а он потом появляется и с ехидцей шутит:

– Сидел под корягой!

Или поедет в командировку с подчинёнными убийство раскрывать, а сам – рыбку ловит или на охоту, за грибами с корзинкой. Зато никого из своих подчинённых не ругает, добычей делится – уху на берегу под водочку, грибки с картошечкой или кабанчика на вертеле.

Был Щербаков немолод – почти сорок. Жил отдельно от матери – в общежитии – и внимательно относился ко всем приметам – знакам судьбы. Может, поэтому выглядел молодо – седина ещё не намечалась. С чёрными густыми усами и смоляной гривой волос, в нарушение устава частично покрывающей уши и шею, походил на гуцула. Росточка небольшого, да и сам не особо приметен – на службе ярко себя не проявлял. Вскоре могли и в отставку отправить. Но стыдно как-то при нынешней ситуации уходить на пенсию майором. В районах – сотрудников не хватает, в управлении – текучка. Недавно в отделе снова освободилась должность Оперативника по особо важным делам, и начальство решало – кому её предложить. Претендентов много, резонансных раскрытий тоже – этот год пока рекордсмен по количеству убийств. Что будет дальше?

Вениамин неосознанно потирал правую ладошку о кожаный обод руля – чесалась, когда волновался. Ненавидел возить начальство – что он, прислуга? Но изредка приходилось, когда машина Виктора Ивановича была в ремонте или проходила техосмотр. В этот раз штатный водитель получал новый форд-эскорт, который на днях выделили управлению, оформлял, регистрировал номера. Синяя с отливом иномарка вызывала всеобщий восторг и особенно хорошо смотрелась на фоне потрёпанных бандитских мерседесов.

Щербаков с обречённой грустью подумал, что серьёзный разговор о повышении снова откладывается на неопределённое время. Он уже давно хотел напомнить шефу, что по срокам перехаживает очередное звание. Пора бы примерить следующую должность, от которой готов официально отказаться сразу, как только получит подполковника, – такие варианты в управлении случались частенько.

Сделать что-то выдающееся не получалось. Героические поступки обходили Щербакова стороной. Не то чтобы он отказывался ехать в командировку устанавливать убийц – просто не посылали, а он инициативы не проявлял. Кто-то же должен сидеть в отделе связующим звеном. Проверять по учётам выявленных лиц, писать и отправлять запросы, озадачивать другие службы. Вот для этого начальство и держало его при себе, да ещё и лично поручения давало – какой отчёт составить или документы отвезти в штаб.

В принципе Вениамина всё устраивало. Премиями его не обделяли – поскольку в каждом раскрытии маленькое участие, да принимал. А чего он в этих убогих деревнях не видел – покосившихся изб? Или одиноких баб, брошенных кавалерами, подавшимися в криминальные группировки? Хватало и вдов, готовых приютить оперативников, которые в своих костюмах с галстуками и питерской галантностью казались им подарками судьбы, сошедшими с небес. Было время – насмотрелся Веня на тёток в глубинке и даже женился там три раза. Вспоминать не хотелось.

А поскольку по сёлам Щербаков не рыскал, командировочные не получал. Да особо в деньгах и не нуждался – в очередной раз был в разводе. Если точнее – в четвёртый. А из детей только сын имелся у первой жены. Той, что свела его с ума ещё до армии и родила, пока он действительную службу нёс на первом году – охранял северную границу страны.

В армию Щербаков напросился сам. Школу закончил с медалью, и была ему прямая дорога в институт. Но хотелось Вениамину как-то себя проявить, показать невесте, что не простого парня берёт в мужья, а настоящего героя – попросился в погранвойска. Помнил, как отец рассказывал о китайских захватчиках. Заявил в военкомате, что хочет служить на острове Даманский. Но комиссар оказался человеком подозрительным и отправил Веню в противоположную сторону – на Кольский полуостров.

В связи с рождением сына отпуск дали недельный. Приехал Щербаков к тёще в дом – жена там с ребёнком жила. Посмотрел на своё потомство – ручки, ножки, голова – точно кукла живая, назвали Сашкой. Рассказал жене, что в военное училище агитируют поступать. Будет офицером, жильё получит и заберёт их к себе. На том и порешили. Наталья согласилась: жить с родителями – небольшая радость.

Вениамин школьный аттестат зрелости с медалью забрал – и обратно в часть укатил!

Его отец с матерью были против брака с самого начала. Говорили – надо в институт поступать, профессию осваивать. Да разве можно рассуждать, когда тебе восемнадцать? Невеста Наташка тогда только школу окончила, жила по соседству, влюбилась до беспамятства – забеременела. Пришлось разрешение на брак получать в учреждении. Все друзья завидовали – жена красавица: белокожа, коса русая ниже пояса, сама стройна, готова хоть на край света за суженым.