Разум: от начала до конца - Дэниел Клемент Деннет

Но почему это нас так беспокоит? Это один из самых важных вопросов, который требует ответа, однако не прямо сейчас – разве что в очень кратком изложении. Хотя процессы, приведшие нас к вопросам, которые мы сегодня задаем, уходят корнями в далекое прошлое, на тысячи лет назад, а в некоторых своих аспектах аж на миллионы и миллиарды лет назад, они впервые стали столь важны, стали объектом пристального изучения и заботы только в момент зарождения всей современной науки в XVII веке, поэтому именно туда я совершу первый прыжок и дам старт первой версии истории.

Картезианская [10 - Термин «картезианство» восходит к латинизированному имени Рене Декарта (Renatus Cartesius, 1596–1650) и означает направление в истории философии, которое развивали его последователи. Картезианцы использовали для рассуждений принципы скептицизма, рационализма и дуализма, то есть считали, что мир поделен на две субстанции – протяженную (т. е. материю) и мыслящую. ] травма

Si, abbiamo un anima. Ma е fatta di tanti piccoli robot!

Ну да, у нас есть душа, но она состоит из кучи крошечных роботов!

    Заголовок моего интервью Джулио Джиорелли для газеты Corriere della Serra, Милан, 1997

Рене Декарт, французский ученый и философ XVII века, был заворожен собственным мозгом по вполне понятной причине. Он называл его res cogitans, или мыслящей вещью, и был потрясен его невероятными способностями. Если у кого и было право благоговеть перед собственным разумом, так это у Декарта. Он несомненно был величайшим ученым всех времен и достиг выдающихся результатов в математике, оптике, физике и физиологии; именно он изобрел один из наиболее важных мыслительных инструментов, «декартовы координаты», которая позволяет нам переводить алгебраические уравнения в геометрические фигуры, подводит базу под вычисления и дает возможность моделировать все, что мы хотим исследовать, – от роста трубкозуба до кристаллов цинка. Декарт стоит у истоков «теории всего», прототипа современных теорий Великого объединения [11 - Теории Великого объединения – в физике элементарных частиц группа теоретических моделей, описывающих единым образом сильное, слабое и электромагнитное взаимодействия. В эти модели не вписывается еще одно известное фундаментальное взаимодействие – гравитационное. Существуют различные версии того, как можно было бы объяснить наличие определенного числа фундаментальных взаимодействий в природе, но пока ни одна из гипотез не имеет достаточного количества надежных доказательств. ]. Он опубликовал свои выводы под нескромным названием Le Monde (Мироздание) и пытался дать объяснение всему – от орбит планет до природы света, от приливов и вулканов до магнетизма, почему капли воды принимают сферическую форму, как огонь получается из удара кремнем, и многому, многому другому. Его теория была практически полностью ошибочна, однако умудрилась выдержать множество испытаний и до сих пор выглядит весьма правдоподобно. Ее опроверг сэр Исаак Ньютон, создавший более надежную физическую теорию, изложенную им в его знаменитом труде Principia.

Декарт не думал, что только его разум совершенен; он считал, что любой нормальный человеческий разум удивителен и способен на свершения, на которые не способен разум ни одного животного, свершения, которые находятся вне возможностей любого воображаемого механизма, сколь бы хитроумным и сложным он ни был. Так он пришел к выводу, что такой, как у него (и у вас), разум не является материальной вещью, как легкие или мозг, но создан из некоего другого типа материи, которая не подчиняется законам физики, и сформулировал точку зрения, известную как дуализм, чаще именуемую картезианским дуализмом, или дуализмом Декарта. Идея о том, что разум не материален и материя не может быть разумом, придумана не Декартом. Многие мыслители в течение тысяч лет полагали очевидным, что разум не является каким-то приспособлением «внешнего» мира. Представление о том, что у каждого из нас есть нематериальная (и бессмертная) душа, живущая в материальном теле и контролирующая его действия, долгое время было само собой разумеющимся, одобряемым и распространяемым церковью мнением. А Декарт превратил эти представления «по умолчанию» в серьезную «теорию». Нематериальный разум, сознательная мыслящая вещь, которую мы познаем непосредственно, путем самонаблюдения, представляет собой нечто, находящееся в контакте с материальным мозгом, обеспечивающим все исходные данные, но не создающим ни понимания, ни опыта.

Главной проблемой дуализма, даже согласно самому Декарту, стал тот факт, что никто не мог дать подходящее объяснение тому, как эти взаимодействия между разумом и телом могут происходить без участия законов физики. Последователи дуализма, выставленные нынче на всеобщее обозрение, предлагают выбор между радикальнейшей, не поддающейся описанию революцией в науке (это им даже на руку, поскольку критики стоят, готовые атаковать) и декларациями о том, что некоторые вещи являются Тайной изначально и находятся вне человеческого понимания (что тоже на руку, в случае если у вас нет никаких вразумительных идей и вы хотите ловко выкрутиться). Но даже если, как я заметил уже давно, рассматривать дуализм как утес, с которого его последователи просто сбрасывают своих оппонентов, у тех, кто остается на горе, в аргументах полно прорех, и их утверждения не годятся для настоящего дуализма, пусть и прикрытого современной маскировкой. Загадочная связь между «духом и материей» была полем битв для ученых и философов начиная с XVII века.

Фрэнсис Крик [12 - Фрэнсис Крик (1916–2004) – британский молекулярный биолог, биофизик и нейробиолог, лауреат Нобелевской премии по физиологии и медицине 1962 года. Он сформулировал важные постулаты молекулярной биологии о роли ДНК в передаче информации. ], недавно скончавшийся соавтор открытия структуры ДНК, был другим великим ученым, последним трудом которого стала книга «Удивительная гипотеза: научный поиск души» (1994), в которой он доказывал, что дуализм не имеет под собой никакой серьезной основы; человеческий разум заключен именно в способностях мозга, материального органа с совершенно не загадочными, но поразительными способностями, которые не обнаружены ни у одного другого живого существа. Несомненно, он не был первым, кто откровенно отказал дуализму в научной основе. Это мнение превалировало – правда, не абсолютно – в научной и философской среде уже в течение почти столетия. На самом деле многие из нас, его коллег, возражали против названия статьи. В подобном выводе не было ничего удивительного: ученые уже многие десятилетия считали это само собой разумеющимся. Наоборот, утверждение обратного стало бы удивительным, как если бы кто-то вдруг заявил, что золото состоит не из атомов или что законы гравитации не действуют на Марсе. Почему мы должны предполагать, что разум есть порождение каких-то невероятных бифуркаций мироздания, когда даже сама жизнь и размножение могут быть описаны в терминах физики и химии? Но Крик писал свою книгу не для ученых и философов, он знал, что для обычных людей дуализм все еще сохранял свою привлекательность. Им казалось очевидным не только то, что их интимные мысли и личный опыт хранятся в некой особой среде, как дополнение к нейронным импульсам, которые гудят и искрят в их головах, по мнению ученых, но и что отрицание дуализма грозит ужасными последствиями во всех отношениях. Если мы оказываемся «всего-навсего машинами», то что тогда происходит со свободой воли и ответственностью? Как наша жизнь может иметь смысл и значение, если мы представляем собой лишь огромный комок белков и других молекул, слепленных по законам химии и физики? Если мораль и совесть суть лишь химическая реакция, происходящая в полчищах микробиологических наномашин, скопившихся в голове, то как мы можем отделить добро от зла?