Ещё один день - Holly Hope Karter

И я все понял.

Внутренности сковало льдом.

– Хоуп, нет.

Я моментально вспомнил тот вечер в аэропорту. Тот самый вечер, когда я в последний раз видел ее. Я вспомнил все свои страхи, все опасения. Я вспомнил, как рвало на части мою душу предчувствие.

И поражался тому, как же я мог не догадаться за все эти недели, ЧТО ИМЕННО ПРОИЗОШЛО С МОЕЙ ХОУП.

Грудь пронзила боль. Следом за ней пришла отупляющая, ослепляющая ярость. Кулаки рефлекторно сжались.

Я с трудом выдавил из себя вопрос:

– Хоуп, это сделал Сойер, не так ли?

Она ничего не сказала. И это стало самым ясным и понятным ответом за все недели, пока ее не было рядом.

Да. Это сделал он.

Все нутро перевернулось, когда я представил мужчину, которого никогда не видел, с ножом в руке. Нервы натянулись гитарной струной и зазвенели. С холодной расчетливостью я представил, как ломаю ему руку. В трех местах. Одновременно.

«Он покойник. Сойер Такер больше не жилец».

Я смотрел на Хоуп и думал, как найти этого ублюдка. Планировал свои дальнейшие шаги. Размышлял, кого придется подключить к поискам. За какие ниточки потянуть.

И что я сделаю с ним, когда найду.

Хоуп молчала. Она опустила голову, пряча травмированную сторону лица от моего взгляда. Ее кисть, которую я продолжал сжимать своей рукой, мелко подрагивала.

«Он покойник. Он подписал себе смертный приговор, и я приведу его в исполнение. Я ему обещал».

Но, как бы то ни было, прямо сейчас я не собирался его искать, хотя очень хотелось. Сейчас, когда Хоуп наконец-то оказалась рядом, я хотел быть с ней. Я так скучал по ее теплому смеху.

«Тогда будь с ней. Такер никуда не денется. Не сбежит же он на другую планету, верно? ».

А из любого другого места, куда он решит пристроить свою задницу, я его вытащу.

Я вздохнул и ласково прошептал:

– Хоуп, посмотри на меня. Я хочу видеть твои глаза.

Девушка медленно покачала головой. Ее левая кисть потянулась к скатерти. Пальцы схватились за ткань, но как-то очень неловко.

Моя девочка стиснула зубы и с ненавистью посмотрела на маленький шрам на предплечье.

Я проследил за ее движением и медленно кивнул, складывая все детали в общую картинку. Судорожный рефлекс, слабые пальцы, шрам. Ее рука была сломана. Ей понадобилась операция. Значит, перелом был непростой. Скорее всего, смещение или опасность смещения. Значит, сильный и точный удар.

Кровь внезапно ушла от лица. Внутри меня что-то оборвалась. Какая-то часть меня прямо сейчас за этим столом умирала в агонии.

Я тихо застонал от горя и отчаяния.

«Ты же знал, Грин! Ты же чувствовал, что так и будет! Какого черта ты тогда не настоял на своем? !».

«Поздно винить себя. Поздно винить кого-либо вообще. Сейчас просто будь с ней».

Хоуп слегка повернула голову и посмотрела на меня, и я рефлекторно подался вперед, чтобы ее поцеловать. Когда наши губы соприкоснулись, зеленые глаза расширились. Она сжала губы, сопротивляясь. Все ее тело напряглось.

Заглушая боль, я нежно прикусил ее нижнюю губу и тихо приказал:

– Пусти.

Хоуп застонала, не поддаваясь мне, и попыталась отстраниться. Но я скользнул правой ладонью по ее бедру вверх, не давая ей сделать это.

Я не мог ее упустить. Не тогда, когда она наконец вернулась ко мне.

Когда моя рука оказалась на ее талии, внутри фейерверком взорвалось желание. Я снова прошептал, продолжая прижиматься к ее губам своими.

– Пусти меня, Хоуп.

Спустя несколько бесконечно долгих мгновений она расслабилась. С тихим болезненным стоном девушка обхватила меня ладонью за шею. Мой язык уверенно раздвинул ее губы. Я притянул ее к себе за талию, и она подалась мне навстречу с невероятным отчаянием.

Ее левая рука легла на мою грудь. Туда, где сердце. Пальцы впились в мышцы, словно пытаясь пробраться внутрь.

– Грин…

Я словно заново узнавал, какова Хоуп на вкус, и получал от этого фантастическое удовольствие. Потому что она была как воздух, как вода. Необходимая для жизни.

Моя Хоуп была со мной. Так близко и так далеко одновременно!

Ладонями я чувствовал, как ее мышцы медленно, но верно расслабляются. Кажется, она больше не пыталась отстраниться, значит, и сбегать не собиралась.

Я отстранился и пристально посмотрел ей в глаза. И увидел желание вперемешку со страхом. И почему-то был уверен – примерно то же самое она сейчас видит и в моих глазах. Хотя… нет. Вместо страха в моих глазах сейчас наверняка плескалась ненависть.

Не к ней.

К парню, которого я совсем скоро отыщу, даже если для этого мне придется продать душу дьяволу. Любому, кто сможет мне помочь.

Хоуп облизнула губы и скользнула пальчиками по моему лицу. Обвела линию челюсти, скользнула по скуле к губам, потом обхватила мое лицо ладошкой.

Ее глаза поблескивали, когда она скользила взглядом по мне, вглядываясь в детали.

Мы смотрели друг на друга целую вечность. Наконец Хоуп осторожно заговорила:

– Логан, прости меня. Я…

Эти простые слова отозвались вспышкой боли в груди. Горькая обида моментально разлилась по венам.

Я тихо засмеялся и покачал головой.

– Давай без этого, ладно?

Девушка несколько раз удивленно моргнула и открыла рот, но я быстро прижал палец к ее губам.

– Хоуп, давай не сегодня, хорошо? Я так скучал по тебе эти 47 дней.

Она шумно выдохнула, но ничего не ответила.

Я вглядывался в ее лицо, стараясь запомнить каждую мелочь. Когда мой взгляд в сотый раз скользнул по шраму, сердце сжалось в крошечный комок.

«Я убью этого ублюдка. Самым изощренным способом. Но сейчас…».

Сейчас я хотел забрать Хоуп отсюда. Увести, спрятать ото всех. Запереть в своей квартире. Заключить в самые крепкие объятья. Почувствовать ее тепло. Заново узнать, каково это, любить ее.

Я медленно встал со стула и протянул ей руку. Девушка с опаской посмотрела на нее и сглотнула.