Дыши всем назло - Чапыгина Анастасия

Хотя может, это и не сестра его вовсе? Но у них так много сходств: насыщенные, каштаново-рыжие, чуть волнистые волосы, довольно длинные; живые, по-детски озорные зеленые глаза, игривая и милая улыбка, озаряющая лицо с правильными чертами; вздернутый носик, гордо поднятая голова… Орлеан как-то говорил, что она похожа на его сестру. Но чем? Черты лица совершенно разные.

– Она такая красивая, – сказала тихо Делайла, отчего Файер вздрогнул от неожиданности, а затем удивленно воззрился на нее, однако через несколько секунд снова перевел взгляд на фото. Очевидно, что-либо постороннее его сейчас мало волновало.

– Она освещала мой путь, – еще тише проговорил Орлеан. Наверное, не желал, чтобы дрожь в его голосе звучала столь явно. – Ее убили… Впрочем, забудь. Удивлена, что видишь меня таким?

Сейчас Файер был где-то далеко отсюда, однако голос его слышался отчетливо и звучал грубо.

– Нет, – уверенно ответила Делайла, в следующий миг заметив изумление на лице собеседника. – Я считаю, что каждый человек, каким бы он ни был, может быть слабым. Это совершенно нормально. Плохо тогда, когда всегда стараешься быть сильным. Это так утомительно, столько сил и нервов тратишь, а в конце концов все равно ломаешься, и это куда больнее, чем если бы ты отдался истинным чувствам раньше. Истина всегда нам противна, правда? К тому же нужно уметь принимать и удары, и награды. Иначе невыносимо тяжело будет при каждой неудаче.

Орлеан, грустно усмехнувшись, закивал головой в знак одобрения. Повисла тишина. Оба смотрели на улыбающуюся девочку, совсем еще юную, необычайно счастливую, яркую и изящную, и понимали, что если бы таких людей в мире было больше, он был бы спасен. Спасен подобной красотой. Эта девочка сейчас могла быть здесь, смеяться вместе с братом, поддерживать его и дальше, не давать ему погрузиться в себя, окружать его заботой и выручать в трудную минуту. Пустые надежды, пустые мечты. Лишь воспоминания оставались чистыми, оставляя теплый, светлый огонек возрождения к жизни в груди. Напоминания о том, что еще не все потеряно, что все еще можно исправить.

* * *

– Орлеан, ты садишься на эту карусель уже третий раз, оставь места детям! – смеялась Делайла, глядя, как Орлеан взбирается на лошадку и готовится пуститься в еще один круговорот.

Возможно, поведение двоих ребят показалось бы кому-то довольно странным: вместо того, чтобы скорбеть по своим родным, они отправились на аттракционы в парк! Но с другой стороны, после чересчур долгих страданий иногда нужно отходить хотя бы на время. При этом совсем не обязательно забывать о своем горе, достаточно лишь чуть-чуть от него отвлекаться. Уж лучше, чем вовсе сойти с ума от вечного одиночества.

Итак, Орлеан и Делайла после грустных разговоров и неловкого молчания отправились в местный парк, чтобы развеяться. И в итоге веселился сам Файер, который и предложил прогуляться, а Делайла только ходила за ним и смеялась над его выходками и шутками. Удивительно: сколько же ему приходилось скрывать сердечную боль, чтобы казаться сильным, что он так научился ее прятать и становиться другим человеком! Чего же стоила ему каждая улыбка, каждая искорка смеха? Сегодня Делайле довелось узнать настоящего Орлеана, и она еще не понимала, жалеть ей об этом или нет.

– А почему ты не катаешься? – спросил Орлеан у спутницы, когда слез с карусели.

– Мне… не хочется, – замялась Делайла, глупо улыбнувшись и засунув руки в карманы джинсов.

– Нет денег? – догадался он, внимательно уставившись на Делайлу.

– Не в этом дело! – смущенно запротестовала она, замахав руками, и сникла.

– Нет ничего плохого в том, Делла, что это так, – серьезно заверил ее Орлеан. – Хочешь, я за свой счет…

– Нет, – отрезала она и умоляюще поглядела на Орлеана. – Нет, но… спасибо тебе.

Орлеан неуверенно пожал плечами и бросил, что скоро вернется. Делайла выдохнула и обернулась в другую сторону, поежившись от холодного, сырого воздуха. Дождь прошел еще примерно час назад, однако небо оставалось таким же хмурым, мрачным, тяжелым, напоминавшим Аавилла Стоунера… Нет, только не он снова, пожалуйста. Хоть бы один день его не вспоминать вообще. Разве это так трудно?

Да, невыносимо трудно…

От очередных мыслей Делайлу отвлекли крики и громкий хохот. Обернувшись, она увидела злобно ухмыляющихся, здоровенных парней. Один из них махал купюрой над головой маленькой девочки в грязных лохмотьях, а второй просто стоял в стороне, заливался смехом и подбадривал приятеля. А бедная, измученная малышка никак не могла допрыгнуть до доллара, будучи очень слабенькой и к тому же низенькой, а ребята, решившие капитально поиздеваться над бедолагой, были не самой хрупкой комплекции.

«Они что, черт возьми, с ума посходили? » – возмутился внутренний голос.

Делайла хотела сорваться с места, помочь девчушке, но от увиденного не могла и пальцем шевельнуть. А тем временем громилам надоело играться со своей жертвой, и один толкнул ее, обозвав нищебродкой и полив еще более грязными ругательствами. Только тогда Делайле суждено было опомниться от переполнявшего ее гнева.

– Эй, вы! – окликнула парней она так громко, что удивилась звучанию своего голоса. – Вы забыли вернуть деньги!

В этот момент Делайла подняла с мокрого асфальта рыдающую навзрыд малышку, присев рядом с ней, и прижала ее к разрывающемуся сердцу. Она изо всех сил старалась придать своему лицу строгое выражение, выдержать его, не показать страха, поэтому то и дело опускала взгляд. Лишь когда суровые здоровяки подошли, желание плакать пропало даже у девочки. Она прижалась к незнакомке, дрожа всем телом, хотя до этого боялась находиться в объятиях Делайлы и никак с ней не взаимодействовала.

– Ты че-то сказала? – сплюнул на асфальт тот, что побольше.

«Делайла, ну почему ты все время попадаешь в передряги? » – простонала она про себя, еле сохраняя храбрый вид и спокойствие. На самом же деле ей хотелось убежать отсюда, сверкая пятками. Но девочку оставлять нельзя. Мало ли что она хотела купить на один-единственный доллар.

– Я сказала, чтобы вы вернули чужое, – медленно изрекла она, стараясь не нагрубить.

– А мы и вернем то, что она стырила, – как-то неадекватно рассмеялся второй.

– Я не крала! – отозвалась слабеньким голоском девочка, изобразив обиду на грязном личике.