Дыши всем назло - Чапыгина Анастасия

Делайла, помрачневшая от невеселых мыслей, уныло поплелась к шкафчикам, чтобы выгрузить лишние учебники, но когда добралась до цели и открыла дверцу, в глаза сразу бросилась надпись: «Бертран вонючка».

– Очень мило, – только и выдохнула Делайла, процитировав свои мысли. – А еще оригинально.

– Тебе что, мало? – немного разочарованно спросил за ее спиной женский голос.

«Кто бы сомневался, что это твоя каллиграфия», – устало пробурчала Делайла про себя и медленно обернулась. Нерине смотрела на нее хмуро и недоуменно, чем в какой раз напомнила ей своим видом потерянную маленькую девочку.

Делайла содрогнулась. Ей что, действительно жаль Эсли?

– Мне-то достаточно, а вот у вас уже не хватает фантазии, – буркнула она, чувствуя, как страх вместо жалости потихоньку захватывает над ней власть. – Дай пройти.

Делайла и не ожидала, что ее так просто пропустят, но Нерине, похоже, сегодня находилась в хорошем расположении духа, поэтому не только отошла, но и скрылась за стеной. Вот так просто, без единого колкого замечания или попытки толкнуть давнюю неприятельницу со всей силы.

Делайла, воспользовавшись благоприятным исходом ситуации, не стала понапрасну терять время и продолжила выгружать свои вещи.

Она не заметила, как из одного учебника выпала фотография.

* * *

Нерине в последний раз выглянула из-за угла.

Ушла. Теперь Делайла Бертран поплатится за вчерашнее. И вообще, этого Дефенса тоже неплохо бы на место поставить. Будет знать, как перечить ей и угрожать. Еще не хватало, чтобы всякие мальчишки вмешивались в ее дела, которые, будучи незавершенными, совсем сведут Нерине с ума. Бертран неотступно преграждала ей путь, и, похоже, даже не осознавала, что ее существование стоит Эсли поперек горла, чем не могла не раздражать только сильнее.

«Чертова святоша! » – думала о ней Нерине каждый раз, и все ее внутренности сводило, как от боли. Наверное, если бы она была такой же сильной, как ее брат, то непременно первым делом убила бы Бертран и почувствовала неимоверное облегчение, но пока все, на что хватало сил – лишь отравлять жизнь. Любыми способами.

Поэтому Нерине не собиралась вот так уходить, ничего напоследок не сказав и не сделав, иначе вся ее борьба потеряла бы смысл. Ее существо умоляло об отмщении, о победе в этой странной войне, которая разгорелась с самой первой их встречи, и от которой в крови закипал безудержный и ничем необъяснимый гнев. И хотя иногда Нерине не понимала, что ей движет, и почему порой так хочется упиться страданиями Бертран, она гнала прочь мысли о примирении и снова строила планы по уничтожению проблем. Главное, чтобы Бертран тоже сражалась и ненавидела ее, а вместо этого – Нерине готова была поклясться – она только смотрела на нее с сожалением и… пониманием?

Эсли задрожала от ярости и бешенства. Никто не смеет ее жалеть!

– Сломайте этот чертов шкафчик, – резко бросила она и обхватила себя руками, словно успокаивая.

А чтобы ее обескураженный взгляд не заметили, она опустила глаза в пол и внезапно увидела фотографию, на которой был изображен мужчина на фоне машины. Такой улыбчивый, радостный. Нерине сощурилась. До прихода Бертран никаких фото в коридоре не валялось, и очутилось оно здесь явно после того, как эта идиотка заявилась. Что, неужели ее отец? Да, сегодняшний день обещал быть интересным.

– Нерине, что там у тебя? – спросила одна из ее приближенных.

– Не твое дело. Оставьте шкаф в покое, у меня есть идея получше.

Подруги надули губы, нахмурились, но выслушали то, что говорила им со счастливым лицом Эсли, хоть особо вникать и не спешили. В конце концов, если уж Нерине бралась за издевки над кем-нибудь, это было просто весело и безо всяких объяснений.

Весь класс также поднялся на уши, стоило только Эсли появиться в проходе, а как фотография и ее история вылезли на свет – все девчонки чуть ли не сбили Нерине с ног. Она снова находилась в центре внимания, но не того, которого она жаждала. Аавилл Стоунер, как ни в чем не бывало, продолжал беседовать с Орлеаном, кажется, не замечая Нерине, к ее ужасной ярости и недовольству.

Шум и гам, смех и разговоры не стихали, а только набирали громкость и, наконец, начинали действовать парням на нервы. Кто-то уже не сдерживал себя и пытался заткнуть неугомонных одноклассниц, но тут же натыкался на острый и холодный взгляд виновницы торжества, ведь именно взрыва терпения она и добивалась.

Аавилл, ради которого все представление и затевалось, изо всех сил пытался сохранять остатки самообладания, и пока ему это удавалось, он мог разговаривать со своим другом на спокойных тонах – однако надолго Стоунера все же не хватило. Накал эмоций, постепенное передвижение к грани злости – и выдержки не осталось. Нерине Эсли добилась своего, эта ненормальная снова действовала ему на нервы, и он был готов поклясться, что когда-нибудь ее точно убьет или как минимум подвесит за лодыжки.

– Эй, что там у вас происходит? – не сдержался от выкрика Аавилл.

Девчонки разом остолбенели, а затем так же синхронно расступились. В центре событий, да и в центре круга женских особ оказалась та, которую он ожидал и одновременно не желал увидеть. Она его определенно преследовала, но чего Аавилл искренне не понимал, так это того, чего она хотела от него. Денег, власти? Доверия? Или эта самоуверенная девка просто издевалась?

Нерине видела в глазах Стоунера отвращение и гнев, и именно это наталкивало ее на еще большие глупости, она не боялась их совершать, упрямо шла к своей цели и ждала грандиозных результатов, но из раза в раз натыкалась на нерушимый барьер, на непонимание и презрение. Все действия Аавилла не говорили, а кричали о бесполезности ее стараний, о том, что она уже проиграла, даже толком не начав игру, но Нерине не прекращала топтаться на месте и думала, что в конечном счете ей все удастся. А иначе просто и быть не могло, «иначе» было равносильно словам «мучение» и, наверное, «смерть».

– Что это? – спросил Аавилл уже спокойно, глядя на фотографию в руках Эсли.

Нерине словно очнулась и взволнованно поднесла фото к глазам, а затем протянула его Стоунеру. Тот постоял секунд пять, как вкопанный, размышляя над чем-то, затем выхватил фотографию и покрутил ее в руках. На задней стороне красовалась надпись: «Моей любимой дочери Делайле», на что Аавилл усмехнулся и перевернул фото на лицевую сторону. Да, похожи, хоть и не так уж сильно. Хотя, может, и сильно – в тот момент, когда она на него налетела, он не очень ее разглядел. Вот и способ поиздеваться над самой популярной жертвой, пожалуйста, заодно и познакомятся. Кто же еще здесь носил имя Делайла, и какая Делайла столь любима Нерине, что та поднимает шум из-за какой-то фотографии? Сегодня они все повеселятся. Наконец-то будет интересно.