Летающая академия. Приспешница - Ева Финова

Глен снял полог невидимости в дальнем углу комнаты так, чтобы дверь, открываясь, скрыла его от взора входящего.

– Как она? – спросил тихонько, стараясь не мешать магистру. Но та поморщилась, потрогала пульс и быстро пробормотала:

– Тише, разволновали бедную, – после чего недовольно покачала головой и цокнула языком, приказав: – Уйдите, она вас боится.

Ректор выпустил из рук кота и приказал тому сторожить, отправив мысленный сигнал. А перед уходом обернулся, уже стоя в воронке портала, и, полыхая от отчаяния смертельной аурой, попросил:

– Доложи потом, как Лея.

Дождавшись, когда исчезнет ректор, травница наклонилась к уху связанной Дорвиндаль и поделилась:

– Знаю, что между вами все так просто не закончится, я это чувствую.

Гиндриена опомнилась и пощупала уже целую руку девушки. Удовлетворившись результатами лечения самой Диен Дорвиндаль, Склигинс вспомнила про предстоящие события и попыталась подбодрить Лею новостями:

– Кстати, а мы скоро опробуем чашу! ..

Но попытка не удалась. Лея не отреагировала. Связанная, накрытая тканью с головой, Лея больше походила на тряпичную куклу, чем на себя прежнюю – веселую и жизнерадостную девушку, вплетающую цветочки в волосы студиоз. Даже Еримар, магистр телепатии, который целый час просидел у её кровати, потом скорбно сообщил, что не в силах помочь. Ненависть и горе Леи столь сильны, потому не позволяют абсолютно ничего внушить.

Сжав ладони в кулаки, травница хотела было ругнуться, но сдержалась и вместо этого воззвала ко всем богам, которых только знала, молясь о душевном здравии девушки.

Всплеснув руками в немом недоумении с примесью грусти, Гиндриена вышла из лазарета, запечатывая за собой помещение.

Кот тем временем прогулялся по всем углам, принюхался, в итоге забрался на кровать бывшей хозяйки, залез под одеяло и свернулся калачиком, согревая холодные ноги девушки своим теплом.

Глава 2. Ультиматум

Летающая академия. Замок Водолея

Глумливый дух внутри меня издевался методично: с чувством, с толком, с расстановкой. После того знаменательного разговора в таверне, управляя моим телом, он, вопреки всякой логике, успел убедить родителей остаться в академии. Наверняка сделал это для того, чтобы и дальше изводить меня, моего жениха, да и остальных за компанию.

То, что мама и папа устроились магистрами в летающую академию, сделало меня просто адски несчастной. Ведь они видели, что творило мое тело, и молча сносили все, я повторюсь, абсолютно все злобные выходки моего кукловода, коих было бесчисленное множество.

Друзья или просто студиозы-однокурсники узнали о себе массу «хорошего» из моих уст, одно время я даже надеялась, что меня попросту придушат или пристукнут где-нибудь в темном коридорчике. Ведь сидеть внутри и молча краснеть, мучиться и реветь мне надоело уже через пару минут измывательств духа.

Этот гад-манипулятор сделал так специально, чтобы от меня шарахались все без исключения. Вот чего он добивался. А один раз мы с ним даже крупно повздорили. В результате я намеренно ушибла руку в столовой на виду у всех!

И вот лежу я в лазарете, связанная, причем не только магически, а подле моей головы рыдает мама, сестра тоже всхлипывает и места себе не находит, судя по звукам, мечется по комнате.

– Выйдите, – скомандовал дорогой сердцу голос Глениуса.

– Я не позволю тебе и дальше изводить мою дочь! – зашипела мамуля, хрустя костяшками пальцев. Я не знала, что там она сделала, так как лежала с завязанными глазами, но в помещении повисла а гробовая тишина.

Не меняя отстраненной интонации, ректор все же вымолвил:

– Я прошу вас, всего минута. Я не трону Лею и пальцем.

– Мама, это всё странно, сестра никогда не говорила, что её что-то тяготит.

– Она же всем нам объяснила, что боится вот его! – Звонкий крик матери заставил дребезжать стекла в окнах.

Сейчас я была благодарна небу и всему сонму богов, даже тем, кого не знала, за то, что мой рот завязан, более вам скажу, деревянный фиксатор не позволял шевельнуть не только языком, но и челюстью. Ведь этот урод-манипулятор точно бы поддакнул. Или хотя бы прикусил язык. А, судя по смутным обрывкам воспоминаний, подобное уже случалось.

– Хорошо, – сдался Сегдиваль, и мое сердце сжалось от безразличной интонации его голоса, – позвольте хотя бы магистру Склигинс осмотреть вашу дочь. Она не в себе, нужно определить источник её бед.

– Ты, ты источник! – в очередной раз ввернула обвинение мать, а я мысленно рвала на голове волосы, еще немного – и ум мой пошатнется!

Но ответа не последовало. Напротив, я ощутила аккуратные прикосновения к телу. Меня щупали. По ощущениям, женские руки, холодные как лед. Мама? Нет, не похоже.

– Как она? – шепотом уточнил Глениус откуда-то издалека, отправляя мое сердце вскачь.

– Тише, разволновали бедную, – проворчала Склигинс почти мне на ухо. Её рука замерила пульс на шее и женщина фыркнула, приказывая ректору: – Уйдите, она вас боится.

«Нет! Ну нет! НЕТ! » – взмолилась я, мысленно кляня всех на свете за недогадливость. А услышала в ответ лишь каркающий смех моего пленителя.

– Доложите потом, как Лея, – попросил Глен бесцветным голосом. После раздался щелчок открывающегося портала, и он ушел, в очередной раз останавливая мое сердце. А Склигинс прошептала слова – не совсем понятные, но вселившие надежду на светлое будущее.

– Я знаю, что между вами все так просто не закончится, я это чувствую, – пролепетала она, щупая пострадавшую недавно руку. Пока я пребывала в бессознательном состоянии, отходя от болевого шока, похоже, кость успели срастить, так как боли я не чувствовала. А немногим ранее пальцами двигал за меня дух.

Прежде чем убрать свои ледяные руки, Гиндриена прибавила с напускным весельем:

– Кстати, а мы скоро опробуем чашу!

Хвала богам, хоть одна радостная новость на сегодня. Только когда жизнь заставила мен как следует пострадать, я научилась искренне радоваться даже таким мелочам, как успехи друзей.

«Сумеют ли? » – ввернул издевку дух-урод.

«Посмотрим! » – бравурно произнесла я, стараясь больше ни о чем не думать, лишь бы не подкидывать своему истязателю новые идеи. Мысли против воли то и дело возвращались к ректору. О боги! Всемогущий Трарк, сама удача Диг Видан, Ция Шишине или Лис Скаагар на худой конец, вы меня слышите? ! Скажите Глену, что я его люблю!