Свадьба собаки на сене - Наталия Миронина

– Нет, спасибо, мне очень приятно. – Вадим так и шел с брелком в руке. – Ну, что у вас нового?

– Ничего! – ответила Младшенькая и тут же долгим и подробным рассказом опровергла сама себя. Всю дорогу до дома говорила она.

У подъезда она решила не задерживаться.

– Пойду, сегодня задали много. Пока.

– Пока. Спасибо еще раз.

Вадим явно что-то хотел сказать, но, видимо, раздумал, вместо этого он вдруг внимательно посмотрел на нее и спросил:

– У вас сегодня физкультура была, не иначе? !

– Почему это? – удивилась она.

– У тебя прическа – «взрыв на макаронной фабрике».

Сказав это, он махнул рукой и пошел прочь. Младшенькая, потратившая уйму времени на «модную прическу» из журнала, чуть не заплакала. «Ну, ничего, зато все сегодня видели меня с Вадимом! И потом, я могу встретиться с ним еще раз. Я могу сама к его школе подъехать! » Последнее ее вдохновило, как всякое действие, которое поможет исправить уже случившееся.

Смысл дней был обретен, и времени на зависть сестре не оставалось. Младшенькая теперь жила только возможными встречами с Вадимом. «Во-первых, я могу поехать на Садовую-Кудринскую и пройти мимо его школы. Как бы невзначай. Как будто у меня дела в этом районе. Потом он приезжает к Лукину. Можно узнать время – Старшенькая обязательно проговорится. Я могу во дворе в этот момент быть. Подкараулю его». Дальше этого мечты не шли. Младшенькая не представляла, о чем они будут говорить, она вспоминала их первую встречу и надеялась, что Вадим возьмет все в свои руки. «Он знает, как себя вести, не то что этот Лукин. Или молчит, или бубнит про себя что-то. И что это сестра в нем нашла! » И дальше она сравнивала Вадима с мальчиками из класса, планировала отрезать волосы, но так, чтобы не заметила мама, и собиралась выпросить у сестры новые джинсы. Все, что касалось учебы, было забыто.

К ее удивлению, Вадим к Лукину не ездил.

– Слушай, что это Лукин все один да один? – спросила она как бы невзначай сестру.

– А с кем он должен быть? – удивилась та.

– Ну не знаю. С Вадимом, например. Они же дружили.

– Так и дружат, вчера мы гулять ходили, Вадим тоже. Только попозже, у него какие-то дела были. – Сестра как ни в чем не бывало уткнулась в книгу.

А у Младшенькой защемило сердце: «Он был здесь, возле нашего дома, а я даже не знала! » У нее в груди вдруг что-то вспыхнуло, а в голове закружилось то ли от гнева, то ли от паники. С ней такого еще не было.

– А почему ты мне не сказала? ! – почти закричала она сестре.

– А что я должна была сказать?

– Что вы гулять ходили? !

Сестра с удивлением посмотрела на Младшенькую.

– Не знаю, почему не сказала. Наверное, тебя не было дома. Ты чего кричишь?

– Я не кричу, я спрашиваю! Ты иногда как банный лист ко мне цепляешься, а иногда просто обо мне забываешь!

Старшенькая уткнулась в книгу и больше разговор не продолжала. Младшей сестре оставалось только выйти из комнаты и хлопнуть дверью.

На следующий день Младшенькая встала в плохом настроении и целый день мучилась, не зная, как поступить. Очень хотелось позвонить Вадиму. Просто набрать номер телефона, поздороваться и… За время ночных мысленных диалогов она в этих, существующих только в ее голове, отношениях продвинулась так далеко, что теперь можно было целоваться и обниматься. Она рассеянно просидела все уроки и совершенно не хотела идти домой. Там она была на виду, там мама, которая читала по ней как по раскрытой книге, и сразу бы уловила что-то тревожное, и обязательно бы завела разговор, заставила все рассказать. А что она могла бы сказать? Что влюбилась в старшеклассника, что забыла про занятия, что она бегает за ним, а он ведет себя странно – то целый вечер напролет танцует только с ней, только с ней разговаривает, провожает и забывает напрочь, пока она сама не напоминает о себе! Младшенькая вздохнула – домой ей совсем не хотелось, ей хотелось с кем-то поделиться. Кому-то пожаловаться, и чтобы этот кто-то не оборвал ее дурацкой фразой: «Ты лучше об уроках думай! »

Она с тоской посмотрела на одноклассниц, которые беззаботно выбегали из дверей школы и, смеясь, шли домой, погулять или за мороженым в ближайший киоск. Ей же было тоскливо и очень хотелось увидеть Вадима. Младшенькая сделала круг по вестибюлю, остановилась у школьной газеты, прочитала что-то, ничего не понимая, а потом набросила на себя плащ и направилась к телефону-автомату. Вот монетка-«двушка» упала в металлическое нутро телефона-автомата, вот прогудел звонок, вот сердце Младшенькой ушло в пятки, а губы пересохли, вот сердце застучало громко-громко, и, наконец, в трубке раздался уже знакомый голос:

– Я слушаю.

Младшенькая вдруг захотела повесить трубку – так страшно ей стало. Она совершенно не знала, что сказать, и ей так не хотелось выглядеть дурой, которая бегает за мальчиками. Она вдруг неожиданно скороговоркой произнесла:

– Вадим, здравствуйте! Так получилось, что я записалась на курсы английского языка, вы же знаете, что у нас в школе французский, но, к сожалению, у меня нет нужного учебника. Может, у вас есть?

Все это она выпалила на одном дыхании и, остановившись, вдруг решила, что Вадим ее не понял.

– Вадим, вы меня поняли? Мне нужны учебники английского языка! – повторила она и тут же пожалела о сказанном. Все ее обращение выглядело невежливым и при этом неестественным, придуманным. Вместо того чтобы поздороваться и поинтересоваться делами, что-то спросить, она выпалила заготовленную фразу. И все это было очевидно. «Дура! Просто дура! И веду себя как дура! » – подумала Младшенькая. В душе у нее все обмякло от сожаления и стыда. Ей захотелось бросить трубку.

Но том конце провода помолчали, а потом произнесли:

– Конечно, у меня есть учебник английского. И не один. И они мне уже не нужны. Только почему мы на «вы»?

– Случайно получилось, – пролепетала Младшенькая.

Вадим рассмеялся:

– Тогда ладно, а я уж хотел обидеться на тебя. Конечно, я дам тебе учебники. Правильно, что английским решила еще заниматься. Все-таки с ним сталкиваешься чаще. Я завезу тебе. Ты же будешь дома завтра вечером?