Не могу тебя забыть - Наталия Миронина

Соломатина щурилась от удовольствия – Колесник говорил то, что ей очень хотелось сейчас слышать. Приятно было и то, что мужчина, опытный пилот, видит в ней что-то, что ей самой пока неведомо. Соломатина помнила это чувство – неуверенностью это не назовешь. Это скорее растерянность. Так в жизни бывает – и вроде успехи, и движение вперед, но что-то гложет, не дает себя похвалить. Впрочем, сразу после возвращения Инна заметила и другое – Сергей Петрович Колесник стал за ней ухаживать. И теперь это он делал открыто, не таясь и не стесняясь посторонних. Инна поделилась с подругой Варей:

– Понимаешь, он – хороший. Но почему вдруг сейчас? И как мне себя вести с ним? И надо ли мне это?

Варя Мезенцева рассмеялась:

– Если ты задаешь вопрос «Надо ли мне это? », значит, точно не надо! Но Сергей Петрович – человек хороший.

Мезенцева несколько раз видела Колесника и составила о нем довольно точное мнение. «Он немного прямодушный, слегка грубоватый, честный и очень внимательный. Неплохие качества для мужчины», – поделилась она с Инной. «А еще он – пилот. А это совершенно особая каста! » – добавила она. Соломатина тогда только улыбнулась, а сейчас, вспомнив слова подруги, решала для себя, как далеко можно зайти, отвечая благосклонностью на внимание Сергея Петровича.

Людей приводят друг к другу проблемы, горести и потери. Так уж устроена жизнь. Счастливые люди не ищут, они все уже нашли. Несчастливые люди более внимательны. Они пытаются заполнить ту брешь, которую создали обстоятельства.

Сергей Петрович Колесник, бывший пилот, человек нестарый, подтянутый и очень энергичный, был холостяком. Когда-то давно он был женат, но семейная жизнь не сложилась по банальным причинам. Супругу, крепкую выносливую блондинку, раздражало неумение Сергея Петровича вписаться в гражданскую жизнь. Сама она, перепробовав несколько занятий, остановила свой выбор на финансовой сфере. Она пошла на курсы бухгалтеров, потом поступила служить в банк, и очень скоро в семье пошли скандалы. Скандалы возникали ниоткуда. Слово, жест, намек – всего этого хватало, чтобы стороны через мгновение разразились обидными упреками и обвинениями. Скандалы сами по себе вещь неприятная, а супруга Сергея Петровича умела ввернуть обидное словечко, да так это сделать, что спокойный Колесник терял голову от гнева. Наступил момент, когда он сказал:

– Давай разведемся. Иначе поубиваем друг друга.

Да, именно он, чувствуя свою вину, первым предложил разъехаться. Жена на удивление легко и бодро согласилась. Казалось, она только и ждала этого момента. Вопрос о квартире был решен путем недолгих разговоров – жена понимала, что на улице мужа оставить нельзя.

– Размениваем на однокомнатную и двухкомнатную. Тебе двухкомнатная.

– Что это вдруг? – удивился Колесник. Он был даже потрясен щедростью, а главное, отсутствием изнуряющих споров. – Может, тебе двухкомнатную? Ты подумай. Почему мне?

– Так надо, – махнула рукой жена. Она давно «начертила» схему сложных обменов-разменов. Деньги у нее были, а однокомнатная квартира была необходимым довеском. К тому же на горизонте маячили свадебные события – роман, которой давно завязался у жены Сергея Петровича, входил в завершающую стадию. И вид разгневанного или сутяжничающего мужа был совершенно ни к месту. Но самое главное, жене Сергея Петровича хотелось начать совсем новую жизнь, и чтобы совесть не мучила.

– Ты подумай еще раз, – на всякий случай сказал Колесник, когда подписывал нужные бумаги.

– Подумала уже, подумала, – отрезала супруга.

С момента, когда он въехал в хорошую двухкомнатную квартиру в районе Речного вокзала, они с женой и не виделись. И надо же, удивительное дело, вместе с разводом, разменом и новосельем в жизни Сергея Петровича наступила новая, светлая, полоса. Недаром говорят, что перемены как ветер – бьют по лицу, но приносят спасительный дождь. Вот так и с Колесником случилось. Может быть, он сам стал смелее, перестал бояться возможных насмешек или осуждения. Или ответственность сузилась до своей собственной жизни, но неожиданно Сергей Петрович нашел работу с неплохим заработком, а потом, когда появилась уверенность в собственных силах, он стал разыскивать бывших сослуживцев и, почерпнув нужную информацию, пришел наниматься на курсы переподготовки летного состава.

Его взяли сразу, без разговоров. И там он встретил Инну Соломатину, которая пришла туда врачом-психологом.

Эта женщина с приятным спокойным лицом и уверенными манерами сразу приглянулась ему. К тому же в Инне было что-то, что заставляло приглядываться, присматриваться. Если бы Колесник был романтической натурой, он определил бы это как тайна. Но Сергей Петрович ограничился тем, что взял ее под свое шефство и, боясь спугнуть, беседовал с ней на околопрофессиональные темы. Ключевым стал полет на аэродроме.

– Вы должны летать! Вам понравится. Это другой мир, и он вам нужен! – убеждал ее Сергей Петрович, а Соломатина, не очень понимая, что имеет в виду Колесник, действительно прочувствовала эту свободу стихии.

Тогда их отношения так и закончились – дружбой. Но сейчас, когда Соломатина появилась, Сергей Петрович посмотрел на нее и про себя решил: «Все! Или сейчас, или никогда! » Он даже не испугался этого своего внутреннего монолога, он точно знал, что больше не выпустит Инну из поля зрения и никакие обстоятельства – ее сын, распадающийся брак (сплетни распространялись быстро) – не помешают ему добиваться своего.

В жизни Инны Соломатиной наступил относительный покой. Смена места работы, заботы о сыне поглощали все ее внимание, и мысли о муже превратились во что-то постоянное, но уже не так отвлекали. «Наверное, так живут люди с хромотой – неудобство и недостаток превратились в норму», – подумала как-то Инна и тут же спохватилась. Ее муж Олег Федотов был таким хромым – недостаток видели все, а он его не замечал. Или привык не замечать. Удивительно, но даже общие размышления приводили к ее частному случаю. Внимание Сергея Петровича было приятно Инне, но и раньше он был любезен с ней и по-дружески оказывал мелкие услуги. То, что Колесник настроен решительно и серьезно и их взаимоотношения могут перейти на другой уровень, она поняла после одного случая. В тот день что-то произошло с электричеством, а следовательно, и с тренажерами. Отработка действий экипажа в условиях аварийной посадки была отменена. Слушателей распустили по домам, персонал маялся на своих местах.

– Погода хорошая, – сказал Колесник, глядя в окно. Там шумел пожелтевший лес, сияло солнце, и воздух был почти летний.