Анатомия одной семьи - Наталия Миронина

На следующий день он встречал Инну. Сочетание хромоты, трости, хорошей фигуры и нежных цветов делало его образ еще более притягательным. Когда он появился среди встречающих, дамы, все как одна, оглянулись на него.

Олег Федотов стал красив. Вот так неожиданно из интересного мужчины он превратился в красивого. Наверное, это были признаки возмужания, а может быть, сказывался настрой – Москву надо было завоевать, и в лице и облике читалась решимость. Провинциальной мягкости и неторопливости, милого спокойствия как не бывало. От Федотова исходила сила, окружающие не могли этого не чувствовать.

– Какой ты… – Инна появилась неожиданно из-за спины Олега.

– Какой? – растерялся тот, продолжая держать букет.

– Я за тобой наблюдала. Ты – очень грозный. Но спокойный.

– Тебе показалось, – рассмеялся Федотов, – я добрый.

– Добрый и грозный, – сказала Инна и отобрала цветы у Олега, – это, надеюсь, все-таки мне.

Федотов расхохотался.

– Скажи, ты же устала после перелета?

– Нет, что ты, из Питера лететь – взлет и сразу посадка. А после Дели мы отдыхали в Питере. Шел циклон, Москва не принимала.

– Да, здесь и дожди, и ветер такой был, – сказал Федотов, но, по правде говоря, в своих хлопотах ничего не замечал, даже непогоды.

– Знаешь, я очень голодная, ничего не успела перекусить. Да и там, в Питере, тоже все больше спала.

– Господи, конечно, мы с тобой поужинаем, и я… – Федотов замялся, – все тебе расскажу.

– Не пугай меня только, я хочу, чтобы твои рассказы были обнадеживающими.

– Я никогда не буду тебя пугать.

Они зашагали к выходу, но в этот момент Инну кто-то окликнул.

– Варя! – Инна схватила Федотова за рукав. – Олег, знакомься, это Варя Мезенцева. Это моя напарница и подруга. Я ее очень люблю.

– Очень приятно, Олег. – Федотов улыбнулся сероглазой девушке.

– Мне тоже, я много хорошего о вас слышала, – сказала та. И эта фраза прозвучала мягко и ласково.

«Они меня обсуждали! » – понял Олег и покраснел.

– Инна, я лечу с другим экипажем, вот только что сказали. А потом, когда вы вернетесь из Аргентины, мы опять полетим вместе.

– Жаль, но мы же с тобой созвонимся? – Соломатина поцеловала Варю.

– Да, конечно.

Когда Олег и Соломатина уже сидели в такси, Инна сказала:

– Вот Варька такая несчастная, а пожалеть ее нельзя. Не получается.

– Почему же?

– А она счастливая в этом своем несчастье. Представляешь, и так бывает, – вздохнула Инна.

Обедали они в каком-то невзрачном ресторане. Федотов очень приблизительно знал рейтинг московских заведений. И потом, сейчас главным был разговор.

– Инна, ты понимаешь, что я уехал из Озерска? – спросил он, когда принесли весьма посредственный кофе.

– Кажется, понимаю, – ответила Соломатина.

– Я сейчас продаю квартиру там. Стоит она по московским меркам копейки, но все же это деньги.

– А город у вас классный. Стоит на таком озере. Со временем недвижимость у вас будет дорого стоить.

– Да, но мы же с тобой собираемся жить в Москве, – возразил Федотов.

Соломатина отставила чашку.

– Ты это точно решил? – спросила она серьезно.

– Что именно? С тобой жить? Или в Москве жить?

– Со мной жить… Наверное, меня это больше волнует.

– Мы же с тобой говорили: мы начинаем все заново. Слушай, я это не могу объяснить, у женщин лучше получаются обоснования таких поступков, но что-то мне подсказывает, что ты сама все понимаешь.

– Конечно, понимаю. Только нам нужно время – мы же все-таки изменились с тех пор.

– Но не настолько, чтобы не целоваться, – рассмеялся Олег. Он взял руку Инны и поцеловал ее ладошку. Она хихикнула:

– У тебя борода.

– Нет у меня бороды, у меня щетина.

Они еще долго просидели в этом кафе, вызывая недовольство ленивых официантов, которые были больше заняты своими мобильниками, чем посетителями.

– В Озерске все кончено. Ты понимаешь, о чем я, – скорее утвердительно, чем вопросительно сказал Олег, – и остальные дела завершены. Я сейчас ищу работу в Москве. Понимаю, что надо было делать иначе. Сначала найти работу…

– Практичнее – да, делать так. Но когда еще не сожжены мосты, и человек не осознает важность результата, – заметила Соломатина, – а сейчас ты все поставил на карту.

– Ты права, – согласился Федотов, и на миг ему стало страшно – он на съемной квартире, те небольшие сбережения, которые есть, закончатся, а работы нет. «Господи, – подумал Федотов, – мне ли, детдомовцу, этого бояться! » Вслух он сказал: – Инна, ты же понимаешь, я могу и не добиться того, чего я достиг в Озерске, но я всегда смогу быть учителем математики.

Соломатина посмотрела на него.

– Отличная профессия. И я это говорю совершенно серьезно.

После этого они решили, что серьезных разговоров на сегодня хватит. Что можно посмеяться, подурачиться и предаться воспоминаниям. Инна рассказывала забавные случаи, которые происходили в полете, Олег – про Озерск, про свою новую съемную квартиру, про доктора Владимира Анатольевича, у которого он гостил.

– Он хотел видеть нас обоих – старик одинок.

– Он совсем не старик, – возразила Инна.

– Нет, он хорошо выглядит. И не пьет. Но ему много лет. Инна, мы же с тобой давно-давно знакомы.

– Надо его навестить. – Соломатина вдруг расхотела предаваться воспоминаниям. Она подумала, что пора думать о будущем.

– Я все же устала. А отдыха у нас всего три дня, потом – в Аргентину, – улыбнулась она. – Проводи меня домой.

Федотов посмотрел на нее, но ничего, кроме утомления, не увидел на ее лице.

– Тебе не тяжело дается эта работа? Ты же говорила, что будешь стюардессой, пока собираешь материал. Неужели еще недостаточно? – спросил Федотов.

– Знаешь, я привыкла к этому графику. Мне нравится летать, все-таки когда еще удастся посмотреть мир.

– А как же научная работа? – удивился Олег. – Ты не боишься, что усталость не даст тебе сосредоточиться на диссертации?