Синдром Дездемоны - Евгения Михайлова

Царство Валентины

Валентина работала над проектом неделю. За все это время она ни разу не позвонила Никите. Его звонка она не ждала. Валентина – не самый чувствительный человек, но это, пожалуй, тот самый случай, когда она перегнула палку. Ярость и ненависть немного улеглись, и Валентина посмотрела на ситуацию в доме Никиты с его точки зрения. Да, она хотела продемонстрировать не только праздной публике, но прежде всего жене Никиты свою власть над ним, их откровенную близость. Острая и болезненная реакция Светланы ей сначала даже польстила. Значит, приняла всерьез, испугалась до приступа безобразного бешенства. Она ведь обычно такая вся из себя томная, манерная, изысканная. Проблема была в том, как повел себя Никита. Его отстраненность, подчеркнутое безразличие и стали сигналом для этой чертовой толпы. Они все только изображают добрых друзей, веселых собутыльников. На самом деле это никогда не пьянеющие и ни на секунду не забывающие о своих мутных делах просители, которые пришли к своему решале. Если бы Никита изобразил притворное оскорбление своей невинности, его гости могли бы растерзать Валентину физически. Это если усугубить реальную ситуацию.

Выводы? Их несколько, и все обнадеживающие. Она сделала то, что хотела: продемонстрировала особые отношения с Никитой его жене и кругу всех, кто вхож в его дом. Это вызвало бурный ответ, как все настоящее. Значит, все было верно, жалеть не о чем. Следующий вывод: Никита имел право на растерянность и даже потрясение. Именно потому, что тоже понял: речь идет о возможной и главной перемене в его жизни. Они никогда об этом не говорили, он не готов, ему нужно время. И можно понять его раздражение против нее, Валентины, которая взорвала спокойное течение событий. Никита имеет право на любую реакцию, на то, чтобы демонстративно поставить ее на место обычной подчиненной далеко не первого ряда. Но если она сумеет сделать верно первые шаги, то все преодолеет. Ведь он при всей своей обиде дал ей такой шанс. Это настоящее дело, в котором они будут связаны столь многим: деньгами, тайной, особым доверием и общими планами на будущее.

Валентина вспомнила, как на следующий день после вечеринки встретилась с холодным, даже недоброжелательным отношением Никиты, и испугалась до боли в сердце, что он ее уволит. Теперь точно не уволит. Она довольно рассмеялась и позвонила Кате, чтобы та записала ее к Городецкому на прием. Она тоже умеет демонстрировать чисто служебную отстраненность.

В шесть часов, когда Валентина уже сидела в приемной, Никита задерживал у себя сотрудника, которого пригласил именно с этой целью. В двадцать минут седьмого сотрудник ушел. Начальник позвонил Кате почти в семь часов:

– Давыдова пришла? Пусть заходит.

Валентина старалась спокойно, неторопливо идти по ковру его огромного кабинета, ощущая на себе его пристальный и, кажется, недоброжелательный взгляд, как прикосновение холодных металлических прутьев. Что это? Вдруг все, включая заманчивое предложение, планы и невероятные суммы, озвученные его замом по финансированию, – это просто издевательство, такая изощренная месть? И сейчас он скажет, что на пост руководителя центра решил взять кого-то другого. Еще и отберет ее идеи.

Никита на самом деле испытывал к этой женщине сейчас лишь раздражение. Да, у него нет более подходящего исполнителя для необходимого и достаточно опасного замысла. Опасного только в случае предательства, нечестности или шантажа кого-то из соратников. Но разве Валентина не та, которая способна на все это? К тому же она унижена и оскорблена тем, что ее выдворили из его дома.

Он смотрел на высокую, худощавую, слишком костлявую на его вкус фигуру, замкнутое лицо с выражением решимости и неукротимости и сравнивал Валентину со Светой. Насколько его жена изящнее, благороднее, женственнее. И эта дикая кофта Валентины с огромными цветами. Что за деревня. Света никогда бы к такой тряпке близко не подошла. Никита привык гордиться внешностью своей женщины, нежной, яркой, стильной, как экзотический цветок.

– Садитесь сюда, Валентина Игнатьевна, – указал он ей на стул рядом. – Вы же принесли свои разработки? Надеюсь, они пока не в компьютере. После утверждения решим, что, где и как хранить.

– Конечно, Никита. Все у меня. И, конечно, все пока только мои предложения до того, как ты утвердишь.

Валентина села рядом с ним, открыла папку. Она сразу дала ему понять, что не принимает его спектакль с отчествами, переходом на «вы», начальственными интонациями. Или они в одном деле и все у них серьезно – или они не могут друг другу доверять и затея пустая, обреченная. Они встретились взглядами, и ей стало ясно, что он понял ее без слов.

– Кофе хочешь? – спросил он прежним голосом близкого человека.

– Нет, – ответила она. – Давай поработаем не отвлекаясь. Потом. Но Катю отправь. И рабочий день закончился, и слишком много тут интересного для ее оттопыренных ушей.

Они даже немного поговорили о погоде, пока Катя собиралась. Потом Валентина разложила материалы на столе.

Через час Никита устало откинулся на спинку кресла. Он смотрел на Валентину совсем другим взглядом. В нем были восхищение и даже вожделение. В нем был страх. Да, такие раздирающие эмоции вновь в нем вызывала опальная любовница. Никита не знает ни одного мужчины, способного сразу придать идее настоящий масштаб. И во всех планах такая сила, уверенность, дерзость. Финансовую основу проверит Коля Петров. Но нет сомнения в том, что у Валентины все учтено. Рассчитано до мелочей: и вложения, и результат.

А страх… Он доверяет дело настоящему бойцу, который не станет трястись и мелочиться. Этого бойца не остановит никакой риск. И он доверяет себя такой женщине-вамп. Руководитель по-прежнему он. Его ответственность. И теперь Валентине достаточно пальцем шевельнуть, чтобы его сдуло с этого кресла в неизвестном направлении. Почему-то именно это Никиту и возбуждало.

– Предлагаю обойтись без кофе. За успех положено выпить. Ты как? – спросил он.

– Я – за.

Никита открыл свой бар-сейф, достал бутылки, стаканы. Поставил поднос на журнальный столик у дивана.

– Иди сюда, Валя. Да, забыл спросить: количество больных… Сколько там реальных?

– Не бери в голову. Они просто есть. Потом разберемся. Я как-то устала.

Никита смотрел на ее лицо с острыми скулами и крепким подбородком, сильные, почти мужские плечи, на жадный и хищный рот и думал о том, что настоящая, а не декоративная женщина наверняка должна выглядеть именно так.