Пыль грез. Том 2 - Стивен Эриксон

Носильщики снаружи облегченно застонали, паланкин выпрямился. Рава промокнул платком пот со лба, затем потянул за веревку колокольчика. Сооружение дернулось и, хвала небу, остановилось.

– Открывайте дверь, чтоб вас! И поскорей!

Он подтянул панталоны и завязал шнурок, потом наполовину приподнялся и отпихнул рабыню в сторону.

Снаружи оказалось примерно то, что он и ожидал. Перевал они миновали. Впереди простиралась относительно ровная местность, лиственные леса и рощи перемежались лугами, где местные дикари пасли свой скот. Земли эти служили чем-то вроде буфера между обитающими среди холмов жалкими племенами и цивилизованным населением Болкандо, хотя буфер этот постепенно таял, поскольку местные жители покидали его в обоих направлениях, либо переселяясь в города, либо присоединяясь к шайкам горцев. Рава знал – настанет день, когда королевство попросту поглотит эти земли, что будет означать появление здесь фортов, пограничных постов, гарнизонов и патрулей для сдерживания синекожих варваров, а следовательно, и дополнительные расходы для казны. Что ж, подумал Рава, для начала кое-какую прибыль даст вырубка леса, а потом – урожаи, на которые способна местная почва.

Подобные мысли Раву несколько успокоили, мир под ногами выровнялся. Еще раз утерев с лица пот, он принялся озираться в поисках завоевателя Авальта с его свитой посыльных, лакеев и так называемых советников. Как ни прискорбно, вояка был ему нужен, невзирая даже на все неизбежные неприятности, с этим связанные. Если вручить кому-либо меч – и аналогичным образом вооружить несколько тысяч человек под его началом, рано или поздно люди, подобные Раве, почувствуют, как кончик этого меча уколет их собственную шею. Нахмурившись, Рава напомнил себе, что Авальта следует держать на прочной привязи, каковую он, собственно, и поддерживал посредством запутанного клубка взаимовыгодных интересов.

Вокруг него становилась на привал, разбредаясь на лужайки по обе стороны от дороги, колонна болкандской гвардии. Мычали, силясь дотянуться до сочных травяных побегов, волы, откуда-то из мельтешения толпы доносился поросячий визг. Воняло человеческим потом, навозом и воловьей мочой. Хуже, чем стойбище д’рас.

Мгновение спустя Раве удалось-таки разглядеть штандарт Авальта в паре сотен шагов впереди. Жестом подозвав слугу, он указал на развевающееся знамя:

– Я желаю видеть завоевателя. Пусть явится ко мне.

Слуга исчез в толпе.

Измотанная армия явно предпочла бы стать лагерем прямо здесь, пусть даже от дня и осталось еще не менее трети. Насколько мог судить канцлер, Авальт остановил сейчас всю колонну. Рава вытянул шею, но изморских легионов даже не смог разглядеть – те ушли маршем далеко вперед, безразличные ко всему, словно мельничные жернова. Стоило все-таки ударить им в спину – разве какая-то армия способна сражаться после подобного перехода? Причем, если рапорты не врут, еще и в полном боевом облачении, разве что без щитов. Чушь какая-то.

Некоторое время спустя толпа на дороге зашевелилась, люди поспешно разбегались по сторонам, открывая проход; вскоре появился завоеватель Авальт, непривычно хмурый. Когда он подошел поближе, канцлер прочитал в устремленном прямо на него взгляде что-то вроде шока.

Не успел Рава открыть рта, как Авальт шагнул еще ближе и прошипел:

– По-вашему, канцлер, мне больше делать нечего, кроме как бегать туда-сюда по первому вашему слову? Если вы еще не заметили, у меня тут армия вот-вот развалится, чтоб ее. Уже офицеры дезертировать начали, клянусь всеми двадцатью херами Беллата. Ну и что вы хотели? Очередной раз обменяться заверениями во взаимном уважении и прочими банальностями?

Рава злобно сощурился.

– Выбирайте выражения, завоеватель. Можете быть уверены, что если я вас призвал, тому есть причина. Мне требуется ваш доклад – как вы сами могли видеть, мои носильщики не способны угнаться за авангардом. Теперь вы остановили всю армию, и я желаю знать, почему.

Авальт заморгал, словно не веря собственным ушам.

– Вы меня что, Рава, не слышите? Половина легионов идет-то с трудом, у них башмаки на ходу разваливаются. И плечи стерты ремнями от доспехов – поставщики не позаботились о том, чтобы размягчить кожу. Спальные принадлежности, стоит им один раз промокнуть, расползаются от гнили. Половина припасов протухла, закончилась соль. Если всего этого недостаточно, то вот кое-что еще: от изморцев мы отстали по меньшей мере на пять лиг, что же до нашей армии, которая должна была их встретить, то она оставила здесь лишь одного посыльного – и тот доложил, что по состоянию на трое суток тому «Выжженные слезы» хундрилов находились в семи лигах от столицы. – Он оскалился. – Подумайте сами, сколько легкомысленных предположений, сделанных нами месяц назад, оказались или вот-вот окажутся фатально ошибочными. – Палец в кольчужной перчатке указал в направлении паланкина. – Залезайте-ка обратно, канцлер, а меня предоставьте собственным обязанностям…

– С которыми вы, завоеватель, насколько можно судить, не справляетесь, – не удержался Рава.

– Желаете моей отставки? Да на здоровье! Командуйте сколько вам угодно, дорогой канцлер. А я поскачу обратно в горы и вступлю в какую-нибудь шайку. Бандиты, те, по крайней мере, не делают вида, что мир именно таков, как им хочется.

– Успокойтесь, завоеватель, – я вижу, что вы переутомились. Я не испытываю желания взваливать на себя ваши заботы. В конце концов, я не военный. Поэтому ваша отставка не принимается. Восстановите боеспособность армии, Авальт, и возьмите на это столько времени, сколько потребуется. Раз армия, которую мы здесь оставили, ушла, очевидно, это было сделано с целью отражения исходящей от хундрилов угрозы. Можно исходить из того, что это уже сделано, и в любом случае мы вряд ли в том положении, чтобы повлиять на результат, не так ли?

– Я полагаю, канцлер, что нам на свое собственное положение неплохо бы повлиять.

– Возвращайтесь к командованию, завоеватель. Мы продолжим нашу беседу в более безопасной обстановке, когда окажемся во дворце. – Где я постараюсь объяснить тебе, кто из нас двоих главный.

Авальт вперил в него взгляд – достаточно долгий, чтобы выраженное в нем презрение сделалось очевидным, – потом развернулся и зашагал обратно.

Когда он скрылся в толпе, Рава сделал знак слуге – который имел неосторожность во время беседы канцлера с Авальтом держаться от них в каких-то пяти шагах.

– Выбери место, где мы встанем на ночлег. И разбей шатер. Малый, сегодня я ограничусь минимумом прислуги, двадцать человек, не более. Найди мне в обозе новых женщин, но не д’рас, их бестолковость мне уже надоела. Поторапливайся – а мне пусть подадут вина!