Ареал: Один в поле не воин. Что посеешь - Сергей Тармашев

– Нельзя им ненадёжным людям на глаза показываться, – покачал головой Медведь. – Ничего хорошего из этого не выйдет. Мы там никому доверять не можем и губить друзей не станем. Так что выбор у нас небогат. Придется как-то с контрабандистами договариваться. Придумаем что-нибудь. Нам в общем-то немного надо: довести троих до любого посёлка, где есть мобильная связь, не принадлежащая «Ареал-Телекому». Они семьям своим позвонят, успокоят, что живы-здоровы, да и вернутся. А через РАО позвонить нельзя, мы же все в розыске, за нас награды объявлены. Так что те номера, на которые надо позвонить, в сети «Ареал-Телекома» заблокированы. Не дозвонишься.

– Всё так просто? – осторожно уточнил Тимур, во взгляде которого нетрудно было угадать, что Непр прекрасно понял, что всё более чем сложно. – Если вам нужно всего лишь позвонить, то, может быть, я смогу найти способ. Но для этого придётся договариваться с людьми, которые живут не в Ареале, и я не знаю, согласятся ли они… ну… вы понимаете…

– Сколько? – Здоровяк разглядывал Айболита, натягивающего белый медицинский халат прямо на «Эмку». Шлем-сферу и автомат военврач уже снял, явно планируя заменить их стетоскопом, докторской шапочкой и стерильной лицевой маской. В целом новый образ санинструктора обещал быть достаточно жутким, чтобы перепугать любого нормального ребёнка, но сидящей на плече у матери обезьянке это, похоже, казалось чем-то забавным. – Я же сказал, деньги у нас есть. Только не проси достать волшебный пень из Красной Зоны. Его не существует, это обман. Мы проверяли.

– Пень? – Тимур непонимающе нахмурился. – Я не знаю ни о каком пне. Денег нужно тридцать тысяч долларов. Но это не мне, это тем, кто встречать будет, если согласятся. Только… – он снова замялся, – я сейчас не могу никуда уходить… некому будет детей кормить…

– Вам что, ягодок в Жёлтой насобирать? – Медведь вперил в Непра суровый взгляд, и тот испуганно опустил глаза. – Понятно. Что надо лично тебе?

– Мне ничего! – заторопился Тимур. – Но у наших друзей проблема, их сынишка начал проявлять гиперактивность, он не сидит на месте, не слушается родителей, дерётся с детьми, забирается на ветви и швыряется шишками в зверей, за это его вчера покусала жалохвостая белка. Он стал почти неуправляем, и его приходится держать на поводке даже дома. В одной из семей наших соседей, ну, в том поселении, что общается с контрабандистами, двенадцать Выбросов назад ребенок вёл себя так же, а семь Выбросов назад перегрыз цепочку поводка и убежал в Эпицентр. Родители пытались его догнать в Жёлтой, он долго прыгал по деревьям, дразнился, указывал ручкой на Эпицентр и в конце концов скрылся в Красной… Теперь мы боимся, что с ребёнком наших друзей случится беда…

– Я надеюсь, ты не хочешь, чтобы мы искали в Эпицентре удравшую от горе-родителей обезьянку? – осведомился Медведь. – Если её там давно уже сожрали, то мне могут в этом и не признаться.

– Нет-нет! – тихо воскликнула Надя, оборачиваясь к майору. – Бенечка ещё здесь, его не надо искать! Но он постоянно пытается сорваться с поводка… – она невольно прижала к себе дочь, – а Асенька после вашего лечения стала очень спокойной… может быть… вы смогли бы как-то помочь нашим друзьям… Мы очень переживаем за них…

– Надя, займись Асей! – строго прошептал Тимур, укоризненно глядя на жену. – Я сам поговорю! Это была моя мысль оставить им наши координаты, ты, если помнишь, была против!

Женщина поспешно отвела взгляд и отвернулась к Айболиту, подставляя обезьянку под стетоскоп.

– У нас очень маленькое поселение, – извиняющимся тоном продолжил Непр. – Всего три семьи. Шестеро взрослых и трое детей. Одна из женщин беременна и не может ходить в Зоны. Кто-то в дневное время должен сидеть в гнезде на дереве, следить за окрестностями. За пищей для детей приходится ходить в Жёлтую, в Зелёной не растёт то, что они любят. Идти надо хотя бы вдвоём, в одиночку уже совсем опасно, ногу подвернёшь или зверь укусит – помочь будет некому. И за детишками надо приглядывать, а Беня никого теперь не слушается, с ним приходится сидеть отдельно. Вот и получилось так, что свободными только два человека остаются, я и Тимофей. Мы в Зоны и ходим. Если я с вами уйду, один он останется. А поход этот больше, чем на сутки. У деток еда закончится. Поэтому срочно не получится. Завтра мы за едой пойдём, послезавтра вернёмся. Потом шестой день наступит, нельзя из Ареала выходить. Если Выброс на Большой Земле застанет, назад не вернёмся, а если затянется, то… – он перекрестился двумя пальцами, – вы же понимаете, у нас дети! Вот если бы Бенечка был спокойный, как раньше, то его можно было бы с остальными детишками оставлять под присмотром одного человека, тогда с Тимофеем кто-нибудь другой за едой пойдёт, а я хоть прям сейчас пойду искать тех, с кем надо договариваться!

– Понятно. – Медведь спрятал тяжёлый вздох. Непр нёс какую-то чушь, его доводы можно опровергнуть, наверное, десятком различных аргументов, не считая силовых. Но причина его сбивчивого лепета ясна, как день: родители обезьянок сидят на рабском поводке у Ареала без шансов сорваться. Всё, что касается их драгоценных обезьянок, для них сродни тяжёлому наркотику, тут всё на порядок сложнее, чем у родителей обычных детей. Ареал умеет быть убедительным, и это Медведь сегодня испытал на себе. Здоровяк едва заметно поморщился, вспоминая ледяную боль, и окликнул санинструктора: – Айболит, можешь что-нибудь сделать? Нам бы не затягивать.

– В качестве превентивной меры – успокоительное. – Военврач отвлёкся от обезьянки Аси. – Дальше нужно разбираться.

– Необходимо получить точное представление о психомоторике ребёнка, – заявила Лаванда. – Не исключено, что гиперактивность вызвана возрастными изменениями, но также возможно, что это результат влияния ферментативной составляющей часто употребляемых в пищу продуктов. Я уже сталкивалась с подобными проявлениями среди… ммм… в Ареале. Мы должны осмотреть ребёнка и задать несколько вопросов его родителям.

– Я сейчас их позову. – Тимур подскочил с сумасшедшим блеском в глазах и торопливо скрылся в одном из ходов. Через минуту он вернулся с остальными обитателями подземного поселения.

Двое мужчин с обезьянками, один из которых, Тимофей, был знаком Медведю по торговым сделкам в магазине Водяного, и две женщины. Одна из них, находящаяся на последнем месяце беременности, оказалась женой Тимофея, другая смотрела то страдальчески-жалобно на Айболита, то страдальчески-испуганно на своего мужа. Тот держал на короткой цепи, пристёгнутой к шлейке, их ребёнка, и это явно стоило ему определённых усилий. Обезьянка прыгала, не переставая, скача по родителям, полу, стенам, снова по родителям, и то и дело норовила броситься на обезьянку поменьше, которую держал на руках Тимофей.