Агент алеф-класса - Селина Катрин

– Вот ты с моё поживёшь и сама поймёшь, что импланты и инъекции ботокса – вещи жизненно необходимые для любой уважающей себя женщины, – серьёзно заговорила Элеонора.

Она любила меня поучать, а я в это время грустно думала о том, насколько мы с ней разные. Я в отличие от неё мечтала о том, чтобы хотя бы месяц походить со своим настоящим лицом, а не накачанным ботоксом и прочей дрянью.

–… Ты меня вообще слышишь? – донёсся голос мамы.

– Да-да, слышу, ма… Элен. Слышу. Ты с какой-то целью звонишь или просто так?

– Конечно, я звоню, чтобы узнать, как ты поживаешь! – тут же возмутилась Эленора и, противореча самой себе, вновь понизила голос. – Слушай, Ксан, тут такое дело… ты же помнишь мою подругу Лирис?

Я кивнула. Как тут не помнить лучшую подругу Элен, которая на пятнадцатый день рождения подарила мне презервативы со словами «чтоб у тебя не получилось так, как у твоей мамки». Спохватилась, что меня не видно и ответила:

– Да-да, конечно, помню.

– В общем… – Элен замялась. – Лирис на днях родила. Мальчика.

Наступила долгая минута молчания. Проекция мамы просто смотрела на меня, в её глазах не было печати или грусти, лишь надежда на то, что я опять ей помогу.

– Когда капсулу отправляете? – спросила, сжав зубы.

Элен тут же оживилась.

– Послезавтра утром.

– Хорошо. Я подготовлю необходимые бумаги для космопорта от имени Аппарата Управления Эльтона и скажу, что это дипломатическая капсула с особо ценным грузом, досмотру не подлежит. Никто не узнает, что у Лирис вообще был сын.

– Ой, спасибо, Ксаночка, ты у меня такая умничка, такая…

Элен искренне обрадовалась, а я прервала её бурную радость тяжёлым и хмурым:

– Я это не для Лирис делаю, а для её сына. Он ничем не провинился и не заслужил такую мать. Всё, отбой.

Красивое лицо Элеоноры вытянулось от удивления и непонимания, но прежде, чем она успела что-то спросить или сказать, связь оборвалась, и проекция потухла.

Ещё несколько долгих минут я сидела на краю кровати, с силой сжимая кулаки и ненавидящим взглядом прожигая браслет коммуникатора. Элен так и не перезвонила. Что ж, она попросила о помощи, добилась моего согласия, и больше ей от меня ничего было не нужно. Пребывая в полной уверенности, что я работаю в канцелярии Аппарата Управления Захраном, она время от времени просила меня сделать одолжения для своих подруг. И я делала. Ненавидела себя за это, но делала, потому что понимала, что на Эльтоне с такими матерями малышам будет ещё хуже. Единственное, чем я могла помочь новорождённым, так это пользуясь своими связями в Э-Эс-Эр, оформить для них документы.

После ночи среди богатых снобов в самом респектабельном казино Тур-Рина, унизительного разговора с начальством и неприятной просьбы мамы захотелось напиться дешёвого пойла в самом захудалом баре этой планеты. Именно так я оказалась в «Одноруком бандите». Когда увидела неоновую вывеску заведения, то подумала, что оно называется в честь игровых автоматов, пользующихся популярностью среди местного обслуживающего персонала и лиц пожилого возраста. Но, как оказалось, я ошибалась.

***

– Ещё одну бутылку виски, пожалуйста, – произнесла я, протягивая бармену опустевшую ёмкость.

Пожилой пикси, протирающий сразу четырьмя руками бокалы для пива, посмотрел на меня со смесью шока и недоверия.

– Да не отброшу я здесь копыта, неси уже, – поторопила я бармена, а сама накинула капюшон толстовки поглубже.

В «Одноруком бандите» ошивалось много действительно подозрительных личностей. Ещё до того, как я села за барную стойку, намётанный взгляд спецагента тут же зацепил чешуйчатую голову рептилоида, подошедшего к соседнему столу и исподтишка предлагающего попробовать запрещённые препараты с психотропным эффектом. С десяток разномастных громил, в дневную смену явно работающих охранниками и вышибалами в более приличных местах, толпились у решётки в центре помещения. Между столами бара в ультра-мини-юбочках «а-ля школьница» мелькали целлюлитные ляжки растрёпанных краснощёких официанток. Но изюминкой всего этого увеселительного заведения являлась гигантская железная клетка размером десять на десять метров. Именно в ней с наступлением вечера и начиналась шоу-программа – бои без правил.

– Эй, красотка, позволишь тебя угостить? – Здоровенный ларк с мускулистыми волосатыми руками навалился на барную стойку справа от меня.

Это был уже третий, кто решил «подкатить» к одинокой девушке за этот вечер. Моего лица, впрочем, как и волос, он не видел, однако безошибочно определил во мне особь женского пола.

– С чего ты решил, что я красотка? – ответила ему вопросом на вопрос.

Многолетний опыт научил меня не грубить незнакомцам, особенно если они втрое крупнее, и плавно сглаживать углы замаячивших на горизонте неприятностей. А ларки – это практически гарантированные неприятности, потому что где один, там и его стая.

– Обижаешь, цыпа. – Ларк нарочито шумно вдохнул воздух около моего плеча и оскалился. – Я же ларк, у меня нюх лучше, чем у собаки! Так, как пахнешь ты, может пахнуть только настоящая красотка!

«Да уж, а ещё у тебя такие же шерстяные уши, да и в целом ты напоминаешь огромного блудливого пса», – мысленно хмыкнула про себя, но вслух сказала другое:

– Я смотрю шоу, ты загораживаешь. Отойди, пожалуйста.

– Твой знакомый сегодня выступает? – тут же среагировал собеседник. – Я если одержу над ним победу, ты позволишь… себя угостить?

Незнакомец сделал ощутимую паузу и подмигнул мне, давая понять, что он рассчитывает вовсе не на разговор в моём обществе. Кто о чём, а ларки… впрочем, чему я удивляюсь?

– А ты одержи вначале, – не удержалась от насмешки.

Разговор с мужчиной меня уже начинал откровенно напрягать. Хотелось утопить горе в море алкоголя, а не общаться с озабоченным типом.

– И вообще, там, кажется, твои друзья тебя заждались.

Незнакомец кинул взгляд через плечо и не без сожаления произнёс:

– Да, действительно ждут. Что ж, держи за меня кулачки, крошка! Я обязательно выиграю, и мы вернёмся к этому разговору.

– Ага, конечно, – не без сарказма ответила я, но будущий боец этого явно не услышал.

– Ваш виски. – Передо мной опустились пузатая бутылка с потёртой этикеткой на общегалактическом и большой гранёный стакан.