Агент тау-класса - Селина Катрин

– Вселенная! – восторженно зашептала мне на ухо Моник на таноржском, дёрнув меня за рукав комбинезона. – Если бы я знала, что коренные ларки такие огромные, то учила бы этот язык с детства, а не только последние пять лет.

Вождь шевельнул мохнатым ухом. Я готова была поклясться, что он, будучи на достаточном от нас расстоянии, не только всё расслышал, но и прекрасно понял речь блондинки. Про себя я скорее фыркнула, чем согласилась с Моник. Цварги тоже заметно крупнее и сильнее людей, скорее уж это их раса слишком мелкая и хилая. Однако в чём-то девушка всё же была права. Ларки определённо притягивали.

Чуть притормозила, нашла Джереми и пристроилась рядом с ним. Обратила внимание, что историк, впрочем, как и вся наша команда за исключением телохранителей, тяжело дышит, открыв рот. Да, омолаживаться хирургически – это одно, а тренировать выносливость всего организма и дыхательную систему – совершенно другое. Хорошо, что, несмотря на свой сидячий образ жизни, в СБЦ абсолютно все агенты обязаны ежеквартально сдавать нормативы по физическим нагрузкам. Разумеется, у алеф- и бета- класса они выше, но и тау-специалистам руководство расслабляться не разрешало.

– Джереми, – постаралась как можно тише обратиться к мужчине, памятуя о великолепном слухе наших сопровождающих, – а почему самый главный так и не представился? Ты же назвал своё имя.

Историк выудил из кармана одноразовую влажную салфетку и вытер ею обильный пот, стекающий у него по вискам и шее.

– А, это… Лейла, не обращай внимания. У них так заведено. Свои имена ларки сообщают только тем, кому захотят. А уж полные имена – так и вовсе избранным. Если ты замечала, то даже те ларки, что покинули родную планету, часто пользуются псевдонимами, например: Гигант, Малыш, Лохматый, Зверь и прочими. В конце концов, мы на их планете и в гостях, и они нам ничего не обязаны. Как я поняла, люди долгое время уговаривали ларков, чтобы попасть в эти места.

Я покивала головой, делая вид, что неоднократно встречалась с представителями этой расы вне Ларка, а на деле просто промотала голографии с Тур-Рина, Зоннена и прочих мультирасовых планет Федерации.

– А почему… они так выглядят? – решилась я ещё на один вопрос. – Я имею в виду все эти наручи, поножи, юбки… – я смутилась, не зная, как описать то, что видела на мужчинах.

– А как они, по-твоему, должны быть одеты? – Джереми поднял брови.

– Ну-у-у… я видела ларков в обычных джинсах и кофтах, – я постаралась описать те голографии, которые возникали в у меня в памяти. – К тому же они пользовались коммуникаторами и компьютерами.

– А кто тебе сказал, что коренные ларки ведут себя на родине так же, как те, что выбрали жизнь на других планетах или были изгнаны? Последние, к слову, вообще вынуждены жить без поддержки семьи, а как следствие, они в кратчайшие сроки адаптируются к социальным нормам и правилам Федерации Объединённых Миров. Что касается использования коммуникаторов, то с этим справится любой ребёнок.

И то верно. Я вздохнула. Джереми был прав.

– Ох, как же здесь жарко, – уставшим голосом произнёс Джереми и достал ещё одну влажную салфетку из кармана.

Я сочувствующе посмотрела на историка. Дыхание тяжёлое, щёки уже давно красные от непривычной нагрузки, короткие волосы прилипли к влажному лбу, тонкие пальцы, сжимающие тяжёлый походный рюкзак, побелели до костяшек пальцев.

– Да, жарко, – подтвердила я, незаметно выставляя на своём термокомбинезоне функцию повышенного охлаждения.

Несмотря на то, что весь день мы шли по лесу в тени деревьев, знойный ветер время от времени дул откуда-то сбоку, принося с собой запах раскалённого песка и жару. Большинство таноржцев так же, как и я, воспользовались охлаждающими функциями одежды. Но то ли костюмы были больше разработаны для согревания, чем для отвода тепла, то ли обнажённые торсы ларков так подействовали на сознание людей, что уже через пару часов почти все закатали штанины и отстегнули длинные рукава. Первой, кто решил расстегнуть свой комбинезон и выставить на всеобщее обозрение глубокое декольте, стала Моник.

Мы обе с ней уловили, как ларки синхронно переглянулись и, принюхиваясь, шумно втянули в себя воздух. Но если я от этого лишь перепроверила застёжки на своём комбинезоне, то девушка расцвела приветливой улыбкой. Ей определённо нравились брошенные вскользь мужские откровенно полные похоти взгляды. Я же искренне засомневалась в том, что правильно поступила, согласившись на эту операцию.

Незаметно стало темнеть, и когда я уже почувствовала действительно сильную усталость в ногах, деревья расступились, а в центре показались настоящие тканевые шатры. По меркам Федерации такие огромные отрезы натуральных тканей стоили целое состояние, синтетика была бы куда дешевле, но я лишь обрадовалась тому, что мне будет, где прилечь.

Нас с Моник определили в самый крайний шатёр, видимо, по половому признаку. Этот факт ничуть меня не расстроил, ведь чем меньше людей будет иметь возможность наблюдать за мной, тем лучше. Логан нахмурился, и явно был недоволен таким размещением. Он попытался возразить и подселить к нам как минимум одного из своих людей, но я сама была против этого, а Моник так сильно устала, что даже не стала нас слушать. Она просто махнула рукой и ушла в шатёр переодеваться. Я заверила Логана, что переживать за нас не стоит, все мы находимся более или менее рядом, а потому, если вдруг что произойдёт, крикнем.

Пока таноржцы приходили в себя после длительного дневного перехода, ларки успели убить и принести на общий костёр тушу неизвестного мне животного. До зуда в пальцах я хотела сфотографировать это странное существо и составить поисковый запрос среди известных Федерации видов, чтобы узнать, как оно называется и не ядовито ли для цваргов. Однако я понимала, что такое поведение вызовет удивление и у ларков, и у людей. Вместо этого я незаметно вколола себе антидот.

Вышла из шатра, чтобы посмотреть, как ларки разделывают тушу и вновь встретилась с внимательным взглядом пронзительно зелёных глаз. Вожак смотрел на меня так, что меня окатило жаркой волной, захотелось спрятаться и убежать от этого откровенно оценивающего взгляда ларка. Удивительное дело, меня столько раз провожали взглядами на улицах Цварга, что я давно привыкла к мужскому вниманию. Но нет, как оказалось, я привыкла к сдержанно-холодным и отстранённо-вежливым взглядам цваргов, по которым никогда не понятно, о чём они думают. Я подрагивающей рукой нащупала вход в шатёр позади себя и мышкой юркнула в него, чтобы взять из кармана рюкзака блистер успокоительных пастилок.