Служанка с Земли: Разбитые мечты - Селина Катрин

– Адель, успокойся. Бенедикт, вы после Эллис осматривали ещё и Ладислава? – осведомился Кристиан.

– Д-д-да, конечно, я поднялся…

Я сердито фыркнула. «Сейчас ещё скажет, что и с Ладиславом всё в порядке, а бедная кормилица всё выдумывает. Да тут невооружённым глазом видно, что малыш недоедает, а судя по тому, как эта взбалмошная Адель орёт на кормилицу, то у женщины скоро совсем всё молоко перегорит, и кормить будет просто нечем».

Я взяла из колыбельки детское одеяльце, немного подумала, перекинула через плечо и завязала его на себе на манер слинга, чтобы удобнее было носить ребёнка, затем положила уже успокоившегося Ладислава в него.

– Славик, а пойдём-ка, поищем тебе еды? – подмигнула я малышу.

Он совершенно серьёзно посмотрел на меня, словно раздумывая, а стоит ли мне доверять, нахмурил бровки и утвердительно гукнул в ответ.

Кухню я нашла быстро, так как недавно там была. Судя по выключенному свету и сгустившимся сумеркам за окном, Гронар уже удалился на заслуженный отдых. Я отыскала в подсобке банку с овсяными хлопьями, которую сегодня уже там видела, засыпала в кофемолку, прокрутила два раза, чтобы получился измельчённый порошок, затем нашла какую-то небольшую кастрюльку на плите и отварила кашу.

Когда я ходила беременной, то очень переживала, что молоко после родов может не прийти. В итоге проштудировала весь интернет на тему того, как ещё можно накормить грудничка, подозревая, что денег на искусственные смеси у меня не будет. А вот на тему альтернативы детской бутылочки пришлось поломать мозг. Я перерыла все ящики, прежде чем нашла у Гронара кондитерский шприц с узкой насадкой. Благо Ладислав как будто понял, что я собираюсь его накормить, и тихонечко ожидал в слинге, наблюдая за моими приготовлениями.

Уставшая, я села на деревянный стул около кухонного стола, набрала шприц овсяной каши и дала его малышу. Тот с удовольствием зачмокал губками, прикрыл глаза от удовольствия и за считанные минуты съел порцию.

– Проголодался, маленький? – спросила я его, набирая ещё один шприц еды. – Дурацкий лекарь не видит, что тебя недокармливают?

Малыш завозился в слинге, требуя ещё. Разумеется, я набрала очередной кондитерский шприц овсяной каши и поднесла его к крошке. На третьем шприце глазки Ладислава окончательно закрылись, и он уснул. Прикрыла глаза и я, чтобы прийти в себя после сложного дня, и, сама того не заметив, уснула на жёстком неудобном стуле, облокотившись на резную спинку.

Глава 3. Кормление Славика

Нога страшно болела, а потому прекратить скандал в спальне жены я намеревался в кратчайшие сроки. Удивительно, но когда я зашёл в детскую, Эллис уже стояла у кроватки и держала сына на руках. Когда она только успела? Хотел сделать замечание, что она слишком многое себе позволяет в моём доме. Её наняли работать служанкой, а не кормилицей, и даже не нянькой, но других взрослых, кому можно было бы перепоручить заботу о Ладиславе, в детской не было. Адель почему-то уволила Галию, свою личную служанку, а последнюю неделю за что-то взъелась на Эрлену. Я отдал распоряжение найти горничную взамен Галии, но, похоже, придётся искать ещё и кормилицу с нянькой. Адель слишком несдержанна последнее время и преступно мало уделяет времени сыну. Лекари говорили, что у женщин так бывает, Бенедикт упоминал что-то про «постродовую депрессию», но я не вслушивался. Я же не требую от неё кормить сына, у меня есть средства на прислугу, но за всё время я ни разу не видел, чтобы она хотя бы подошла к колыбели. А если Адель с таким же рвением будет продолжать увольнять всех, кого я нанимаю, мы останемся вообще без людей, и за Ладиславом будет просто некому присматривать.

С трудом уговорил жену успокоиться, спросил Бенедикта про состояние сына и жены. Оба, впрочем, как и Эллис, по уверениям лекаря, здоровы. Странно, с учётом того, что Эрлена утверждает, будто Ладислав перестал есть её молоко. Немного напрягло, что Бенедикт самолично решил подняться в покои жены и ребёнка, чтобы проверить их самочувствие. Я просил Зигфраиду вызвать семейного лекаря лишь на осмотр служанки, но про Адель и Ладислава ничего не говорил.

– Так я уволена? – спросила Эрлена, шмыгая носом.

– Что? – переспросил я, всё ещё пребывающий в собственных размышлениях.

– Конечно, уволена! Сама ж сказала, что Ладислав отказывается есть твоё молоко. Зачем мне такая кормилица нужна? ! – тут же вставила жена.

Я посмотрел на Адель. Белокурая, голубоглазая, стройная, аристократически тонкие запястья и безупречный вкус. Роды её ничуть не испортили. Пару лет назад, когда король сказал, чтобы я женился на ком-то, я не рассматривал его предложение всерьёз, пока не увидел Адель. Из древнего и магически одарённого рода, вторая дочь лорда Тренстон поразила меня своими утончёнными манерами, благородным воспитанием, волшебной игрой на арфе и неземной красотой. Я получил согласие на брак её отца в тот же день, как решился заявить о своих намерениях, но к моему глубокому разочарованию, в постели Адель оказалось такой же холодной, как и её красота. Конечно, мы оба прекрасно понимали, что это брак по договорённости, но всё-таки я рассчитывал получить в постели не совсем уж ледяную королеву. Талисандра, по крайней мере, всегда старалась мне угодить, а Адель даже не скрывала, что просто выполняет опостылевший супружеский долг. В конце концов, я решил, что мне надоело видеть постное выражение на холёном личике и больше принуждать её ни к чему не буду, наследник-то уже есть.

– Господин? – Эрлена обернулась ко мне. – Умоляю, не увольняйте! У меня свой ребёнок, мне очень нужны деньги.

– Так, – решил я, потому что сил разбираться в этом скандале с учётом ноющей боли в бедре не было совершенно. – Эрлена остаётся работать у нас. Если не кормилицей, то няней. Однако, как я понимаю, Ладислав сейчас голодный, а на дворе уже практически ночь. Необходимо срочно решить данный вопрос.

Прекрасное личико Адель вытянулось, похоже, до неё только дошло, что взамен текущей кормилицы вообще-то придётся искать другую. Ну да, она только увольняет прислугу, а ищу-то обычно я.

– Ну, можно попробовать его чем-то другим накормить… – неуверенно произнесла жена, переглянувшись с Бенедиктом.

– Пробовала, – горестно вздохнула кормилица. – У него ещё зубки не вылезли, с ложки есть отказывается.

– Сейчас тихо. Значит, ребёнок спит, и проблемы нет, а с утра пригласите кого-нибудь из соседней деревни, – неожиданно вставил своё слово Бенедикт.

«Сейчас тихо», – пробормотал я машинально и открыл дверь в детскую, чтобы проверить, как там Эллис с Ладиславом. В детской никого не было. Первой мыслью было, что моего сына похитили. Меня прошиб холодный пот. Я тут же вспомнил, как странно и дерзко вела себя Эллис, наверняка, она была кем-то подослана, чтобы выкрасть наследника бывшего генерала-главнокомандующего и ныне личного советника Его Величества… Я, наплевав на боль в ноге, бросился из детской в свои покои, затем в кабинет – их нигде не было, тишина была мне ответом. «Куда они могли подеваться? ! Найду – сверну шею этой дряни! »

Весь дом стоял на ушах, слуги перепроверяли каждое помещение в тот момент, когда я зашёл на кухню и остолбенел от открывшейся мне картины. Эллис преспокойно спала на кухонном стуле, положив голову на руку, а второй нежно и трепетно прижимала к себе Ладислава, улыбаясь во сне так, будто это её собственный ребенок. Детское одеяло было как-то необычно завязано на её плече и притягивало сына к её груди ещё ближе. Ребёнок причмокивал во сне и был явно доволен соседством с тёплым телом девушки. У меня моментально отлегло от сердца, когда я их увидел.

Несколько минут зачарованно смотрел на эту мирную картину: беззащитная темноволосая девушка и трогательный крошечный малыш с такой же темноволосой макушкой, прижимающийся к девушке. Мне даже неожиданно подумалось, что Ладислав внешне куда как больше напоминает Эллис, чем свою родную мать. Было странно стоять и наблюдать, как эти двое спят вместе. В знатных и богатых родах дамы не встают по ночам к детям, не меняют марли, не кормят грудью, чтобы не портить фигуру, не сидят вот так вот на жёстком неудобном стуле, прижимая ребёнка к себе. На это всегда есть няньки, кормилицы, прислуга… Аристократки же отсыпаются, приходят в себя, занимаются своими делами и навещают детей лишь днём. Талисандра воспитывала Леандра до пяти лет, но даже у неё были слуги, и она проводила с сыном далеко не всё время. Адель же со своей постродовой депрессией совершенно не заботилась о Ладиславе, и сейчас я впервые увидел, чтобы женщина с такой неподдельной заботой и нежностью прижимала младенца к себе.