Служанка с Земли: Разбитые мечты - Селина Катрин

В разрезе на подоле невзрачного серого платья промелькнула стройная ножка, а разошедшийся ворот открывал тонкую белоснежную шею. Лорд Кьянто-старший даже на миг решил, что это не его служанка, а Леандр специально притащил с улицы постороннюю девчонку, чтобы разыграть весь этот спектакль. Слишком уж самоуверенно вела себя эта Эллис, не горбила спину, не приседала в книксене, не лепетала от ужаса, с трудом связывая слова, как это делала Анисья, не отводила глаза. «Эля», как называл её Леандр, смотрела на него, Кристиана, прямым чётким взглядом, в котором прослеживалась уверенность в собственных словах. Да не все его подчинённые осмеливались смотреть на него с таким вызовом! На него! Генерала-командующего!

Кристиан решил попытаться разобраться в произошедшем, опёрся на кресло, чтобы было легче смотреть на перстень истины, и совершенно ничего не понял. Эта малолетняя девчонка сразу же пояснила, что её неприемлемый внешний вид относится исключительно к падению с лестницы.

«Так совершал ли мой сын по отношению к вам какие-то порочащие вашу репутацию действия? » Ему и смотреть на перстень истины не надо было, чтобы понять, что «нет» было ложью. Будь перед ним до смерти напуганная девчонка, то «нет» ещё было бы объяснимым. В таком случае было бы логично предположить, что Леандр запугал служанку, сообщив, что в случае, если всё вскроется, её, к примеру, уволят. Но Эллис сама перехватила инициативу допроса на себя, Кристиан даже и не понял, в какой момент после «сын, объяснись» вдруг стал разговаривать не с сыном, а со служанкой! И она вступилась за Леандра! Всё это могло иметь лишь одно объяснение: служанка уже давно спит с Леандром и по уши в него влюблена, а потому так яростно за него вступилась. Другого варианта Кристиан не видел, но, к сожалению, это объяснение ему нравилось меньше всех.

А ещё Эллис зачем-то понадобилось соврать про потерю памяти… Кристиан рассердился и повысил голос, пытаясь надавить на девчонку, чтобы расколоть. Обычно его напуганные подданные начинали тут же говорить правду, когда он уличал их во лжи, но эта служанка и здесь его удивила! В ответ нахальная девчонка повысила голос на него и отчитала его самого при всех за плохое воспитание собственного сына! Его! !! Генерала-главнокомандующего в прошлом и личного советника короля в настоящем!

«Это значит, что вы – плохой отец, не сумевший воспитать сына. Это не его и не моя вина, а ваша», – отдавалось набатом у ушах Кристиана. Сама того не зная, служанка умудрилась ударить по самой больной точке Кьянто-старшего. Он до сих пор чувствовал вину перед Леандром, что совершенно не участвовал в его воспитании и, по сути, они со старшим сыном – незнакомые люди.

Ещё возмутительнее было то, что после этого служанка грубо его послала! В его собственном особняке! «Ну, вот куда вы шли, туда и идите» – дерзко заявила она, а он бессильно глотал воздух, так как не мог ни физически, ни морально опуститься до того, чтобы догнать дерзкую девицу и как следует выпороть за такие неуважительные слова.

Кристиана перекосило от бешенства, когда эта Эллис, отчитав его, удалилась с идеально прямой осанкой и вздёрнутой головой так, будто это она хозяйка особняка, а он – провинившийся конюх. Злость клокотала в нём и требовала выплеснуться наружу.

В первую очередь лорд Кьянто-старший потребовал всех оставить его и решил провести разъяснительную беседу с экономкой. Сейчас женщина смотрела во все глаза на своего работодателя и тряслась как осиновый лист. Как только дверь за Анисьей и Леандром закрылась, она тут же залепетала:

– Извините, Ваше Высокопревосходительство, этого больше не повторится, я накажу мерзавку, чтобы она знала, где её место…

Кристиан поморщился, потому как всегда считал, что наказание – это крайняя мера. Для начала во всём необходимо досконально разобраться.

– Зигфраида, уточните, пожалуйста, вы были в курсе, что одна из служанок упала с лестницы?

– Д-д-да, знала. Но что уж тут взять с этих кривоногих и убогих? Я уже распорядилась, чтобы стоимость разбитого фарфора вычли из оплаты неуклюжей девицы. Будет знать, как спотыкаться на ровном месте и живее копытами своими перебирать.

При слове «копыта» в памяти вновь встала мелькнувшая изящная женская ножка в разрезе длинного до пят простенького серого платья. Кристиан мотнул головой, пытаясь развеять воспоминание.

Полуторагодовое воздержание на нём действительно сильно сказалось. Когда Адель забеременела, целитель сразу же запретил ей интимную жизнь. Маленькому Ладиславу сейчас уже почти шесть месяцев, а его жена, не смотря на то, что сама не кормит, не проявляет к Кристиану никакого интереса. Первые два месяца после родов ей, конечно, было нельзя, но последние три – целители подтвердили, что жена физически полностью здорова. Адель же всё это время старалась лишний раз до него не дотрагиваться.

Однажды, когда Кристиан переодевался, он поймал брошенный через зеркало брезгливый взгляд Адель на его спину, испещрённую многочисленными уродливыми шрамами. Так он понял, что после ранения при Пуассе стал противен своей жене, и в целом понимал её. Даже целители слегка бледнели, когда он снимал рубашку для обычного осмотра. Ко всему за полтора года воздержания Кристиан поймал себя на том, что и сам как-то остыл к Адель. То ли она стала вести себя с ним по-другому, то ли изменилось что-то в их отношениях, но он уже давно не испытывал возбуждения, когда смотрел на свою жену. Если на момент бракосочетания он испытывал к ней симпатию, то последнее время даже не воспринимал Адель как женщину. Впрочем, это его особенно сильно и не волновало: аристократы выбирают себе невест по мощи дара рода, чтобы получить сильных наследников. Адель родила ему мальчика, так что по большому счёту он может до конца жизни к ней не притрагиваться. А на удовлетворение всех остальных потребностей существуют дома удовольствий.

Правда, что касается лорда Кьянто, то под гнётом свалившихся на него неудач последние полтора года он не нуждался даже в разовых услугах профессионалок. А вот эта гладкая ножка молодой служанки, ровесницы его собственного сына, неожиданно всколыхнула в нём давно забытые потребности.

– Ты лекаря вызвала? Что он сказал насчёт её потери памяти? – решил продолжить свой вопрос бывший генерал-главнокомандующий, чтобы не концентрироваться на девичьей ножке.

Зигфраида резко побледнела и промямлила что-то нечленораздельное.

– Но Ваше Высокопревосходительство… подумаешь… упала девка…

– То есть её никто не осматривал? – резко перебил Кристиан. – Правильно ли я понимаю, что моя работница упала с лестницы, да так, что даже порвала платье, а вы даже не озаботились вызовом лекаря? А ко всему ты предлагаешь ещё и наказать её, не зная о текущем состоянии здоровья?

– Т-т-так, – женщина сглотнула, съёжилась под колючим взглядом тёмных глаз генерала-главнокомандующего и невольно сделала крохотный шажок назад.

Кристиан усмехнулся. После столкновения с Эллис он уже не был уверен, что его взгляда кто-то боится.

– Так что насчёт памяти? Она сама об этом сказала? Стала спрашивать, как её зовут или что-то в этом роде?

– Вава-ваше Высокопревосходительство, я не знаю, – совсем тихо мертвенно-бледными губами прошептала экономка. – Я почти уверена, что эта мерзавка с Анисьей договорилась разыграть всю историю, чтобы потом неделю отдыхать и больной сказываться.

– И поэтому она разбила фарфор? – Кристиан приподнял бровь. – Ты хочешь сказать, что служанка разбила фарфор стоимостью в ползолотого, чтобы неделю пролежать в кровати, а потом полгода отрабатывать разбитые чашки? !

Экономка совсем сникла и замолчала. Абсурдность заявления, что Эллис упала специально, стала ей очевидна. Кристиан раздражённо махнул рукой:

– Ступай, позови Анисью в мой кабинет, а что касается этой… Эллис… никакого штрафа за разбитую посуду. И вызови ей лекаря, пускай осмотрит, что с её головой и памятью. И… попроси лекаря по ауре девушки проверить, не беременна ли она.